JК
Курумилла :: Эмар Густав
Страница: 95 из 271Капитаном овладело еще большее беспокойство, и он ответил:
— Не знаю, полковник, в состоянии ли я это сделать, у нас так мало лошадей.
На лице полковника отразилась явная досада.
— Caramba! — воскликнул он. — Какая неприятность!
В эту минуту дверь потихоньку отворилась, и слуга передал капитану бумагу, на которой было написано несколько слов.
Молодой человек, извинившись перед гостем, развернул небольшой листок и пробежал его глазами.
— О! — воскликнул капитан и в волнении скомкал записку. — Он тоже здесь! В чем же дело?
— Что такое? — вопросительно промычал полковник, не поняв восклицания, произнесенного на французском языке.
— Ничего особенного, — ответил де Лавиль, — это дело касается лично меня. Я сейчас приду, — добавил он, обращаясь к слуге.
Тот поклонился и вышел.
— Простите, полковник, — обратился капитан к своему гостю, — позвольте оставить вас на минуту.
И не дожидаясь ответа, быстро вышел, старательно заперев за собой дверь.
Этот поступок окончательно смутил полковника.
— О, — пробормотал он, повторяя по-испански те же слова, которые капитан только что произнес по-французски, — в чем же дело?
Как истинный мексиканец, полковник во всем любил ясность и старался разоблачать все то, что от него скрывали. Он потихоньку встал, подошел к окну и, отдернув занавеску, с любопытством выглянул во двор. Но этот нескромный поступок не привел ни к чему. Во дворе не было ни души.
— Не знаю, полковник, в состоянии ли я это сделать, у нас так мало лошадей.
На лице полковника отразилась явная досада.
— Caramba! — воскликнул он. — Какая неприятность!
В эту минуту дверь потихоньку отворилась, и слуга передал капитану бумагу, на которой было написано несколько слов.
Молодой человек, извинившись перед гостем, развернул небольшой листок и пробежал его глазами.
— О! — воскликнул капитан и в волнении скомкал записку. — Он тоже здесь! В чем же дело?
— Что такое? — вопросительно промычал полковник, не поняв восклицания, произнесенного на французском языке.
— Ничего особенного, — ответил де Лавиль, — это дело касается лично меня. Я сейчас приду, — добавил он, обращаясь к слуге.
Тот поклонился и вышел.
— Простите, полковник, — обратился капитан к своему гостю, — позвольте оставить вас на минуту.
И не дожидаясь ответа, быстро вышел, старательно заперев за собой дверь.
Этот поступок окончательно смутил полковника.
— О, — пробормотал он, повторяя по-испански те же слова, которые капитан только что произнес по-французски, — в чем же дело?
Как истинный мексиканец, полковник во всем любил ясность и старался разоблачать все то, что от него скрывали. Он потихоньку встал, подошел к окну и, отдернув занавеску, с любопытством выглянул во двор. Но этот нескромный поступок не привел ни к чему. Во дворе не было ни души.