Любовь шевалье   ::   Зевако Мишель

С этой минуты ни тот, ни другой не произнесли больше ни слова. Оба стояли, прислонившись к железной стене, всматриваясь в непроглядный мрак и вслушиваясь в полную тишину. Они не представляли себе сколько времени провели в этой клетке. Внезапно Пардальян-старший прошептал:

— Слышишь?

— Да… не двигайтесь и молчите.

Раздался негромкий шум, потом щелчок, будто заработал какой-то механизм. Щелчок донесся сверху, с потолка. И в тот же миг железный ящик озарился слабым светом. Потом свет стал ярче, словно зажгли вторую таинственную лампу, затем еще ярче. Уже можно было в деталях рассмотреть залитую ослепительным светом камеру.

Поначалу отец и сын глядели лишь друг на друга. Оба были растеряны, измучены, ошеломлены.

— Думаю, сейчас сюда ворвутся люди с кинжалами, — предположил Пардальян-старший.

— Похоже, что так… мужайтесь, батюшка!

— Стало быть, мы погибнем не от голода…

— Хвала Всевышнему! Где есть оружие, там есть борьба. А борьба — это жизнь.

Однако в металлическую камеру никто не врывался. Тогда узники пригляделись к ней повнимательней. И вновь они почувствовали болезненное удивление — предвестник ужаса. А потом в душах их будто открылись шлюзы, и их затопил панический страх. А дело было вот в чем.

Напрасно Пардальяны искали дверь, ту самую низкую дверь, через которую сюда проникли.