Любовное приключение   ::   Дюма Александр

Услышав это, мой хозяин помрачнел ничуть не меньше, чем царь царей в чудесной сцене, описанной Еврипидом, между Менелаем и Агамемноном, в сцене, которой Расин поостерегся подражать из страха, как бы публика не признала в Менелае г-на де Монтеспана.

В общем, несмотря на мои возражения, мой хозяин, который, как я говорил, был не только хорошо образован, но и в совершенстве владел всеми тонкостями французского языка, что проявилось в нашем споре, получал, по-видимому, большое удовольствие от разговора, чрезвычайно заинтересовавшего и меня тоже. Однако стало темнеть, приближалась ночь, и я поднялся, чтобы откланяться; но он заявил мне, что не желает, чтобы я рисковал собой и ложился спать на одну из тех кроватей, которые я ему описал, а потому послал за моим чемоданом в гостиницу, предвидя, что там я спать не буду, поскольку в замке мне приготовлена комната.

Продвинувшись так далеко в своей бесцеремонности, я решил, что мне ничего не остается, как идти до конца. И я согласился на комнату, как раньше согласился на большой и малый обеды, но при условии, что ни под каким предлогом судно не уйдет на следующий день без меня.

Мое требование было безоговорочно принято хозяином.

Пришло время ужина. Нас уже ждали чай, пирожные, бутерброды, булочки и марципаны. И нам пришлось отведать марципанов, булочек, бутербродов, пирожных и чая.

Должен сказать, что, будучи в Германии, я уже подвергался подобного рода насилию и с честью выходил из таких испытаний, хотя в Париже я ем не больше двух раз, а то и один раз в день.

Правда, мой хозяин весьма побуждал меня к этому.