JК
Майлз Уоллингфорд :: Купер Джеймс Фенимор
Страница: 127 из 646Руперт Хардиндж не способен любить кого-либо, кроме себя; в твоей верной и правдивой душе не может быть места для такого ничтожества!
Эти слова вырвались у меня под влиянием внезапного порыва, который я был совершенно не способен сдержать. Едва я произнес их, как уже пожалел о своей неосторожности. Грейс умоляюще взглянула на меня, страшно побледнела, вся задрожала, как перед концом. Я обнял ее, я умолял ее о прощении, я обещал впредь держать себя в руках, я повторял самые серьезные заверения в том, что ее воля будет в точности исполнена. Сомневаюсь, что я не решился бы нарушить свое обещание, но сестра покорила меня своей слабостью. Было что-то глубоко отвратительное для меня во всей этой истории, даже тихая немощность Грейс не могла придать ее поступку величия, по крайней мере, не могла изменить моего отношения к Руперту. Должен заметить, что я внутренне воспротивился Грейс вовсе не из корысти: я и не думал об этом; мне просто претила мысль о том, что брат Люси, человек, на которого в отрочестве я смотрел с восхищением, навлечет на себя всеобщее презрение. Поскольку я серьезно сомневался в том, что даже Руперт может так низко пасть, я почел нужным поговорить с моей сестрой о возможном его отказе.
— Все же он, может быть, не решится принять твои деньги, дорогая сестра, — сказал я, — так что ты должна дать мне указания, что мне делать в том случае, если Руперт отвергнет твой дар.
Эти слова вырвались у меня под влиянием внезапного порыва, который я был совершенно не способен сдержать. Едва я произнес их, как уже пожалел о своей неосторожности. Грейс умоляюще взглянула на меня, страшно побледнела, вся задрожала, как перед концом. Я обнял ее, я умолял ее о прощении, я обещал впредь держать себя в руках, я повторял самые серьезные заверения в том, что ее воля будет в точности исполнена. Сомневаюсь, что я не решился бы нарушить свое обещание, но сестра покорила меня своей слабостью. Было что-то глубоко отвратительное для меня во всей этой истории, даже тихая немощность Грейс не могла придать ее поступку величия, по крайней мере, не могла изменить моего отношения к Руперту. Должен заметить, что я внутренне воспротивился Грейс вовсе не из корысти: я и не думал об этом; мне просто претила мысль о том, что брат Люси, человек, на которого в отрочестве я смотрел с восхищением, навлечет на себя всеобщее презрение. Поскольку я серьезно сомневался в том, что даже Руперт может так низко пасть, я почел нужным поговорить с моей сестрой о возможном его отказе.
— Все же он, может быть, не решится принять твои деньги, дорогая сестра, — сказал я, — так что ты должна дать мне указания, что мне делать в том случае, если Руперт отвергнет твой дар.