Майлз Уоллингфорд   ::   Купер Джеймс Фенимор

— Я говорю так, потому что сама грешна, да и потому, что надо отдать должное выходцам из Новой Англии, ведь мой муж принадлежал к этому племени.

— О! Вот сейчас начнется самое интересное, Майлз, — сказал Марбл, одобрительно кивая головой. — Дальше будет про любовь и непременно что-нибудь стрясется, а нет — так считайте меня злобным старым холостяком. Когда человек впускает любовь в свое сердце, это все равно как если бы он поместил весь балласт в трюм корабля.

— Должна сказать вам, — продолжала наша хозяйка, улыбаясь сквозь неподдельную муку, которую она переживала с новой силой, вспоминая времена своей юности. — Когда мне было всего лишь пятнадцать лет, к нам приехал школьный учитель, янки по рождению. Все родители окрестных детей хотели, чтобы мы научились читать по-английски, ибо многие уже уразумели, как плохо не знать язык правителей, язык, на котором написаны законы страны. Меня послали в школу

Джорджа Уэтмора, как и многих молодых людей нашей окруr-и и три года я училась у него. Если бы вы поднялись на холм затем садом, вы и теперь могли бы видеть ту школу, до нее надо только пройти немного, и я ходила туда каждый день целых три года.

— Теперь понятно, какой здесь ландшафт, — воскликнул Марбл, закуривая сигару, ибо он считал, что не нужно извиняться, чтобы закурить в доме голландцев. — Видно, учитель научил свою ученицу не только правописанию и катехизису. Мы поверим вам на слово, что школа эта здесь близко, поскольку отсюда ее не видать.