JК
Маленький большой человек :: Бриджер Томас
Страница: 178 из 507О каких девчонках он говорит? Ведь моим одноклассницам дай Бог по десять лет!
— Я не осуждаю тебя, мальчик, — гнул свое преподобный. Скажу тебе больше: и мне знаком огонь, пылающий в крови и пожирающий разум. Твое детство прошло среди дикарей. Но ведь мы отличаемся от них, не правда ли? Да, мы другие, потому что умеем подавлять в себе первобытные порывы, умеем сдерживать свои желания, а не поощрять их. Женщина — это сосуд, и во власти мужчины превратить ее в золотую чашу или в помойное ведро.
В этот момент появился Лавендер под зонтом и с огромной корзиной в руке. Согнувшись в три погибели у коляски, он заговорил идиотским заискивающим тоном, который, как видно, приберегал именно для преподобного Пендрейка, поскольку обычно слова его текли хоть и не по правилам, но грубо и убедительно.
— Ваша честь, — юлил он, — вот вам… ежели захотите… с сыночком вашим… это ленч.
— Поставь и уходи, — коротко бросил его преподобие.
Когда Лавендер убрался, Пендрейк сказал:
— Вот тебе пример. Неужели ты думаешь, что если бы Лавендер и Люси жили, как все, не оскорбляя законов божеских и человеческих, я бы настаивал на их браке?
На это я мог бы ответить (хотя, разумеется, промолчал), что прежде всего не знаю, является ли его преподобие сторонником или противником рабства. Да, он освободил Лавендера, но это еще ни о чем не говорит.
— Я не осуждаю тебя, мальчик, — гнул свое преподобный. Скажу тебе больше: и мне знаком огонь, пылающий в крови и пожирающий разум. Твое детство прошло среди дикарей. Но ведь мы отличаемся от них, не правда ли? Да, мы другие, потому что умеем подавлять в себе первобытные порывы, умеем сдерживать свои желания, а не поощрять их. Женщина — это сосуд, и во власти мужчины превратить ее в золотую чашу или в помойное ведро.
В этот момент появился Лавендер под зонтом и с огромной корзиной в руке. Согнувшись в три погибели у коляски, он заговорил идиотским заискивающим тоном, который, как видно, приберегал именно для преподобного Пендрейка, поскольку обычно слова его текли хоть и не по правилам, но грубо и убедительно.
— Ваша честь, — юлил он, — вот вам… ежели захотите… с сыночком вашим… это ленч.
— Поставь и уходи, — коротко бросил его преподобие.
Когда Лавендер убрался, Пендрейк сказал:
— Вот тебе пример. Неужели ты думаешь, что если бы Лавендер и Люси жили, как все, не оскорбляя законов божеских и человеческих, я бы настаивал на их браке?
На это я мог бы ответить (хотя, разумеется, промолчал), что прежде всего не знаю, является ли его преподобие сторонником или противником рабства. Да, он освободил Лавендера, но это еще ни о чем не говорит.