JК
Марикита :: Феваль-сын Поль
Страница: 17 из 329Зачем не стала она ждать, когда упадет башня и тяжелые каменные обломки раздавят ее?
Усевшись на ступеньку и уставившись в темноту, она обхватила руками колени и принялась размышлять о том, как бы поскорее свести счеты с жизнью.
Сначала она решила поджечь себя и долго разглядывала тлеющий факел: зрелище поминутно вспыхивающих искр заворожило ее. Время шло, и она осознала, что ни в коем случае не станет этого делать. Марикита представила себе, как языки пламени лижут ее тело, какую боль ей придется терпеть – и решительно отвергла мысль о самосожжении. К тому же неизвестно, сколько часов придется ей страдать, прежде чем она превратится в безобразный обгорелый труп.
И все-таки она не могла оторвать взора от угасающего факела: это единственное в окружающем мраке светлое пятно буквально околдовало ее; бедняжка не понимала, что на нее надвигается безумие, сдавливая ее мозг своими стальными оковами.
Внезапно она пронзительно расхохоталась; смех сменился протяжным воем, который эхом отразился от мрачных сводов и зазвучал так грозно и оглушительно, что даже ее саму испугал. Охваченная паническим ужасом, цыганка вскочила и стала колотить руками по стене; не удержавшись на ногах, она упала, но тут же вновь поднялась и застучала по камням еще неистовее, испуская при этом бессвязные крики, перемежавшиеся рыданиями и взрывами хохота.
Усевшись на ступеньку и уставившись в темноту, она обхватила руками колени и принялась размышлять о том, как бы поскорее свести счеты с жизнью.
Сначала она решила поджечь себя и долго разглядывала тлеющий факел: зрелище поминутно вспыхивающих искр заворожило ее. Время шло, и она осознала, что ни в коем случае не станет этого делать. Марикита представила себе, как языки пламени лижут ее тело, какую боль ей придется терпеть – и решительно отвергла мысль о самосожжении. К тому же неизвестно, сколько часов придется ей страдать, прежде чем она превратится в безобразный обгорелый труп.
И все-таки она не могла оторвать взора от угасающего факела: это единственное в окружающем мраке светлое пятно буквально околдовало ее; бедняжка не понимала, что на нее надвигается безумие, сдавливая ее мозг своими стальными оковами.
Внезапно она пронзительно расхохоталась; смех сменился протяжным воем, который эхом отразился от мрачных сводов и зазвучал так грозно и оглушительно, что даже ее саму испугал. Охваченная паническим ужасом, цыганка вскочила и стала колотить руками по стене; не удержавшись на ногах, она упала, но тут же вновь поднялась и застучала по камням еще неистовее, испуская при этом бессвязные крики, перемежавшиеся рыданиями и взрывами хохота.