JК
Меткая Пуля :: Эмар Густав
Страница: 274 из 383 — Вы — дитя, рожденное только вчера, глаза которого открылись среди ликований и веселья; в вашей спокойной и приятной жизни едва насчитывается несколько дней, протекших в мире и благоденствии дорогой Франции, оплакиваемой мной ежедневно.
— Позвольте остановить вас на этом, милостивый государь! Мир, о котором вы говорите, не существует во Франции.
— Что вы хотите сказать?
— То, что возмутившийся народ вторично изгнал Бурбонов.
Глаза старика заблестели, нервный трепет пробежал по его телу; он схватил графа за руку.
— Ах!.. — воскликнул он с непередаваемым выражением в голосе. — Какое же правление теперь во Франции?
— Монархическое.
— Как монархическое? Но ведь вы сказали, что Бурбоны в изгнании!
— Старшая ветвь, но не младшая…
— Так герцог Орлеанский овладел наконец престолом? — вскричал старик, волнуясь все сильнее и сильнее.
— Да, овладел, — тихо ответил граф.
— О! — прошептал изгнанник, закрыв лицо руками. — Неужели мы боролись так долго, чтобы прийти к этому результату?
Молодой человек невольно испытывал сочувствие к этой загадочной личности, находившейся перед ним в глубокой скорби.
— Кто же вы, милостивый государь? — спросил он.
— Кто я? — с горечью повторил старик. — Один из разгромленных исполинов, заседавших в Конвенте 1793 года!
Граф отступил на шаг, выпустив руку, которую было взял.
— А! — воскликнул он.
Изгнанник бросил на него быстрый взгляд.
— Покончим с этим, — сухо и решительно сказал он, подняв голову, — вы в нашей власти, милостивый государь, всякое сопротивление напрасно, лучше примите наши условия.
— Позвольте остановить вас на этом, милостивый государь! Мир, о котором вы говорите, не существует во Франции.
— Что вы хотите сказать?
— То, что возмутившийся народ вторично изгнал Бурбонов.
Глаза старика заблестели, нервный трепет пробежал по его телу; он схватил графа за руку.
— Ах!.. — воскликнул он с непередаваемым выражением в голосе. — Какое же правление теперь во Франции?
— Монархическое.
— Как монархическое? Но ведь вы сказали, что Бурбоны в изгнании!
— Старшая ветвь, но не младшая…
— Так герцог Орлеанский овладел наконец престолом? — вскричал старик, волнуясь все сильнее и сильнее.
— Да, овладел, — тихо ответил граф.
— О! — прошептал изгнанник, закрыв лицо руками. — Неужели мы боролись так долго, чтобы прийти к этому результату?
Молодой человек невольно испытывал сочувствие к этой загадочной личности, находившейся перед ним в глубокой скорби.
— Кто же вы, милостивый государь? — спросил он.
— Кто я? — с горечью повторил старик. — Один из разгромленных исполинов, заседавших в Конвенте 1793 года!
Граф отступил на шаг, выпустив руку, которую было взял.
— А! — воскликнул он.
Изгнанник бросил на него быстрый взгляд.
— Покончим с этим, — сухо и решительно сказал он, подняв голову, — вы в нашей власти, милостивый государь, всякое сопротивление напрасно, лучше примите наши условия.