JК
Михаил Строгов :: Верн Жюль
Страница: 120 из 225Цыганки и персиянки во главе с Сангаррою снова показались перед троном эмира, и прерванные танцы возобновились.
Но как ни много пришлось видеть на своем веку парижскому журналисту всяких блестящих и эффектных превращений на современной французской сцене, все же он не мог удержаться, чтобы не воскликнуть:
— Не дурно! Право, не дурно!
Затем вдруг как бы по волшебству все огни потухли, музыка смолкла, танцовщицы исчезли. Праздник кончился, и площадь, за минуту перед тем залитая огнями, освещалась теперь только несколькими факелами.
По знаку эмира к нему подвели Михаила Строгова.
— Блэнт, — сказал Жоливе, — разве вы хотите видеть все до конца?
— Нисколько, — отвечал тот.
— Ваши читатели, надеюсь, не пожалеют, если вы не опишете им подробности этой пытки?
— Вероятно, не больше, чем ваша кузина.
— Бедняга, — прибавил Жоливе, взглянув на Строгова. — Такой храбрый солдат заслуживал бы умереть на поле брани!
— Не можем ли мы как-нибудь спасти его?
— Никоим образом.
Журналисты вспомнили при этом, как великодушно поступил с ними Михаил Строгов. Они знали теперь, через какие испытания должен был пройти этот человек, и с горечью в сердце сознавали, что заступиться за него перед этими дикарями, не знающими жалости, они не могли.
Не желая оставаться безучастными свидетелями этой пытки, они вернулись в город и час спустя уже бегали по улицам Томска и рассуждали о том, как им присоединиться к русскому отряду.
Но как ни много пришлось видеть на своем веку парижскому журналисту всяких блестящих и эффектных превращений на современной французской сцене, все же он не мог удержаться, чтобы не воскликнуть:
— Не дурно! Право, не дурно!
Затем вдруг как бы по волшебству все огни потухли, музыка смолкла, танцовщицы исчезли. Праздник кончился, и площадь, за минуту перед тем залитая огнями, освещалась теперь только несколькими факелами.
По знаку эмира к нему подвели Михаила Строгова.
— Блэнт, — сказал Жоливе, — разве вы хотите видеть все до конца?
— Нисколько, — отвечал тот.
— Ваши читатели, надеюсь, не пожалеют, если вы не опишете им подробности этой пытки?
— Вероятно, не больше, чем ваша кузина.
— Бедняга, — прибавил Жоливе, взглянув на Строгова. — Такой храбрый солдат заслуживал бы умереть на поле брани!
— Не можем ли мы как-нибудь спасти его?
— Никоим образом.
Журналисты вспомнили при этом, как великодушно поступил с ними Михаил Строгов. Они знали теперь, через какие испытания должен был пройти этот человек, и с горечью в сердце сознавали, что заступиться за него перед этими дикарями, не знающими жалости, они не могли.
Не желая оставаться безучастными свидетелями этой пытки, они вернулись в город и час спустя уже бегали по улицам Томска и рассуждали о том, как им присоединиться к русскому отряду.