Михаил Строгов   ::   Верн Жюль

И вот, поддерживаемый своей железной волей, он явился сюда, чтобы обманом и убийством ускорить развязку войны.

После ответа Ивана Огарева великий князь дал знак своим офицерам, чтобы они удалились. Аже-Михаил Строгов и великий князь остались одни в зале.

Великий князь в продолжение нескольких минут пристально смотрел на Ивана Огарева.

— Ты был пятнадцатого июля в Москве? — спросил он его наконец.

— Да, ваше высочество, и в ночь от четырнадцатого на пятнадцатое я видел его величество государя императора в Кремлевском дворце.

— У тебя есть письмо от царя?

— Вот оно.

Огарев подал великому князю царское письмо, сложенное почти в микроскопические кусочки.

— Это письмо было отдано тебе в таком виде? — спросил великий князь.

— Нет, ваше высочество, я сам разорвал конверт, чтобы лучше спрятать письмо от татар.

— Разве ты был у них в плену?

— Да, ваше высочество, я был в плену несколько дней, — отвечал Иван Огарев. — Вот почему хотя я и вышел из Москвы пятнадцатого июля, как это сказано в письме, но в Иркутск попал только второго октября. Я был в дороге семьдесят девять суток.

Великий князь взял письмо. Он развернул его и увидел подпись царя и несколько слов, написанных его собственной рукою. Ни в подлинности этого письма, ни в подлинности самого курьера не могло быть больше никакого сомнения. Если зверское лицо этого последнего и возбудило вначале недоверие к нему великого князя, то теперь всякое недоверие должно было исчезнуть.