Мщение Баккара   ::   дю Террайль Понсон

— И, несмотря на все это, ты кажешься совершенно уничтоженным, ходишь постоянно угрюмый, вздрагиваешь при малейшем шуме, во время беспокойного сна произносишь какие-то странные слова, — так что, признаюсь, бывают минуты, когда и я и Бланш боимся, чтобы ты не помешался.

Рокамболь приподнял голову и, улыбнувшись, спросил у Фабьена:

— Ты не суеверен?

— Я? Нет. Но к чему этот вопрос?

— Завидую тебе, — сказал Рокамболь. — Я же не безнаказанно провел жизнь под тропиками среди суеверных народов, под конец и я сам начал верить хорошим и дурным предзнаменованиям. В ночь, предшествовавшую смерти герцога де Салландрера и несчастного Вальтера Брайта, я видел чрезвычайно странный сон.

— А именно?

— Только лишь я успел заснуть, как вдруг меня разбудил какой-то шум. Я открыл глаза и увидел пред собой человека в белом саване. Я узнал в нем Вальтера Брайта в том виде, какой он был в молодости. Привидение село подле меня и гробовым голосом проговорило: «Я пришел, чтобы открыть тебе твое будущее». Он указал мне рукою на небо, сквозь открытое окно я увидел звездочку, мерцавшую ярким светом. Когда я взглянул, она покатилась по небесному своду и вдруг погасла.

— Что же из этого следует? — спросил Фабьен, улыбаясь.

— У меня предчувствие, что Концепчьона никогда не будет моей женой.

— Если бы ты не был влюблен, — сказал виконт, — то можно было бы принять тебя за сумасшедшего. Позволь, однако, еще раз тебе повторить, что я уверен в том, что Концепчьона будет маркизой де Шамери месяца через два.

— Дай Бог, чтобы слова твои исполнились, — сказал Рокамболь, озаренный лучом надежды.