JК
Мщение Баккара :: дю Террайль Понсон
Страница: 32 из 173?
— Потому что ты захворал.
— Захворал?
— Да, у тебя была горячка, ты был в обмороке.
— Но почему?
Фабьен не решался говорить. Но смутное воспоминание пробежало в голове Рокамболя.
— Ах! — сказал он, — помню… гильотина… казнь…
— Точно так.
Рокамболь вздрогнул еще раз, но рассудок возвратился к нему, а вместе с ним и осторожность.
— Итак, я был в обмороке? — спросил он.
— Да, ты не мог перенести этого ужасного зрелища.
— Какая же я баба!
— Мы перенесли тебя сюда в бесчувствии.
— И у меня была горячка?
— Бред, мой друг.
Рокамболь почувствовал, что холодный пот выступил на его лбу.
— В таком случае, — продолжал он, стараясь улыбнуться, — я, верно, говорил странные вещи…
— Странные вещи…
— В самом деле, — проговорил он.
— Вообрази, — продолжал д'Асмолль, — что история преступника, рассказанная толпою народа у дверей нашей кареты за несколько минут до казни, вероятно, произвела на тебя такое сильное впечатление, что ты воображал несколько минут, будто бы ты и есть сам осужденный.
— Какое безумие!
— Ты целый час воображал, что за тобой пришел палач, что ты задушил свою приемную мать.
От этих последних слов у Рокамболя закружилось в голове, и он вообразил, что изменил себе в бреду. Он посмотрел на виконта д'Асмолля странным образом и, казалось, спросил сам у себя, не имеет ли виконт с этой минуты ключа к его страшным тайнам.
— Потому что ты захворал.
— Захворал?
— Да, у тебя была горячка, ты был в обмороке.
— Но почему?
Фабьен не решался говорить. Но смутное воспоминание пробежало в голове Рокамболя.
— Ах! — сказал он, — помню… гильотина… казнь…
— Точно так.
Рокамболь вздрогнул еще раз, но рассудок возвратился к нему, а вместе с ним и осторожность.
— Итак, я был в обмороке? — спросил он.
— Да, ты не мог перенести этого ужасного зрелища.
— Какая же я баба!
— Мы перенесли тебя сюда в бесчувствии.
— И у меня была горячка?
— Бред, мой друг.
Рокамболь почувствовал, что холодный пот выступил на его лбу.
— В таком случае, — продолжал он, стараясь улыбнуться, — я, верно, говорил странные вещи…
— Странные вещи…
— В самом деле, — проговорил он.
— Вообрази, — продолжал д'Асмолль, — что история преступника, рассказанная толпою народа у дверей нашей кареты за несколько минут до казни, вероятно, произвела на тебя такое сильное впечатление, что ты воображал несколько минут, будто бы ты и есть сам осужденный.
— Какое безумие!
— Ты целый час воображал, что за тобой пришел палач, что ты задушил свою приемную мать.
От этих последних слов у Рокамболя закружилось в голове, и он вообразил, что изменил себе в бреду. Он посмотрел на виконта д'Асмолля странным образом и, казалось, спросил сам у себя, не имеет ли виконт с этой минуты ключа к его страшным тайнам.