Мщение Баккара   ::   дю Террайль Понсон

Когда юнкер ушел и когда Концепчьона осталась одна с каторжником, то она спросила его нежным меланхолическим голосом: — Вы француз?

— Да, сеньорита.

— Вы, вероятно, уроженец Парижа? Он печально покачал головой.

— Увы! Нет, сеньорита, — ответил он. — Я не видал своей родины целых двадцать лет.

— Двадцать лет!

— Да, сеньорита.

— Который же вам год?

— Скоро тридцать лет.

— Итак, вы уехали из Франции, когда вам было всего десять лет.

— Да.

— И вы живете все это время в Испании? Каторжник вздрогнул — этот вопрос как будто поставил его в затруднение.

— Я живу в Кадиксе одиннадцать месяцев, — наконец сказал он. — Но прежде…

Он приостановился.

— Я вас слушаю, — проговорила спокойно Концепчьона.

У арестанта был такой меланхолический и симпатичный голос, что он невольно проникал в душу.

— Случается, — продолжал он, — что встречаются на балу женщины, которые носят траур, как вы, и мужчины, которые не имеют права носить его.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что мой траур, траур глубокий и никому не известный, находится у меня в сердце.

— Вы страдали?

— Да, я страдаю и теперь.

Он произнес эти последние слова таким грустным голосом, что молодая девушка была тронута. Но он поспешил прибавить легким тоном:

— Я просил, чтобы мне сделали одолжение представить меня вам. Вы ведь приехали из Парижа, — из

Парижа, в котором находится теперь моя единственная привязанность в этом мире, и разговор о Париже и о тех, кого я оставил там, доставляет такое огромное счастье мне — изгнаннику!..