Мы еще встретимся, полковник Кребс!   ::   Соколов Борис Николаевич

– Но доктор сказал не открывать, – нерешительно возразила она.

– Откройте, откройте, хоть ненадолго, – настойчиво повторил он.

Она встала и распахнула окно. И сейчас же от стены к кустам, пригибаясь, побежал человек. Метнулась тень, зашелестел кустарник, и все стихло.

Запахи и звуки ночи вошли в комнату. Облокотившись на подоконник, Этери смотрела в сад, освещенный холодным, мертвящим светом. Вой шакалов то затихал, то возобновлялся, и от этого становилось тоскливо и страшно.

– Я закрою! – сказала она, повернулась к Дробышеву, не ожидая ответа, закрыла ставни и села в кресло.

Федор долго не мог уснуть.

Утром к нему приехал Чиверадзе. Отослав Этери и усевшись в кресло, он посмотрел на Федора.

– Ну как, разговаривать сможешь?

– Могу!

– Тогда давай поговорим. Когда устанешь – скажи.

– Хорошо!

– В Гульрипше Акопянов полно. Но это был, видимо, Христо! Старый знакомый, но мы его знали только как контрабандиста. Кстати, вчера Обловацкий купил у его брата Васо два английских отреза. Ясно, что отрезы старого черта. Васо только передатчик. Оказывается, Ашот, ты его знаешь… – Заметив удивленное лицо Федора, Иван Александрович повторил: – Да, знаешь! Он духанщик в Гульрипше. Так вот, он опять сдружился с Акопяном. Этот Ашот и предложил отрезы Обловацкому.

– Вы не находите, что связь Эмхи с Акопяном наводит на интересные предположения? – взволнованно спросил Дробышев.

– Связной? Это наше общее мнение.