Скачка тринадцати   ::   Френсис Дик

А к тем, кто считал иначе, относился с недоверием и пренебрежением.

С другого конца за отъездом фургона следил Чик, как всегда, угрюмый и нахохленный. Моррисон раздраженно нахмурился. «Настоящая чума этот малый! – подумал он. – Вечно ворчит, вечно недоволен, вечно пытается вытянуть побольше денег…» Моррисон не верил в то, что жизнь молодых людей следует облегчать – трудности укрепляют душу. Только Чик с Моррисоном радикально расходились во мнениях по поводу того, что такое трудности.

Чик заметил, что тренер нахмурился, и испуганно сжался. Груз вины камнем давил на него. «Моррисон ничего не знает! – лихорадочно думал Чик. – Он даже не подозревает, что что-то не так, – иначе бы не отправил гнедого на скачки». Да к тому же конь выглядел совершенно нормально. Такой же, как всегда. Может, это все-таки была обычная морковка? А может, он вообще дал коню не ту морковку? Чик нервно огляделся. Он прекрасно знал, что обманывает себя. Может, конь и выглядит нормально, но на самом деле…

Артур Моррисон седлал своего коня перед скачкой. Чик наблюдал за тренером издали. Он не осмеливался подходить ближе чем на десять шагов и прятался в возбужденной толпе, которая теснилась вокруг фаворита, желая рассмотреть его получше. Толпа вокруг денника, где седлали гнедого фаворита, была куда гуще, чем вокруг семи прочих. Букмекеры еще больше повысили ставки. Лицо у Моррисона, как всегда, было деловитым и сосредоточенным, но в глубине души он начинал беспокоиться.