JК
Наследник Робинзона :: Лори Андре
Страница: 199 из 254И в душе Флорри невольно зарождалось чувство восхищения этим человеком, чувство невольного уважения к нему.
— А я, что я в его глазах? Не более, как пустая бесполезная кукла, пригодная разве только на то, чтобы вырядить ее и поставить фигуркой в кадриль! Да и в самом деле, что я такое, если не кукла, бесполезная кукла! Чандос, и тот полушутливо, полупрезрительно называет нас с мистрис О'Моллой «принцессы». Поль-Луи, наверное, разделяет его мнение и в душе относится к нам так же презрительно!
Такие мысли не раз вызывали слезы на глазах Флорри.
«Вот цветы для принцесс… Вот фрукты принцессам… Это слишком далеко для принцесс… или недостаточно хорошо для принцесс… «
Эти фразы припоминались ей и казались теперь обидными, хотя и были сказаны с нежной заботливостью о ней, но во всем этом против воли звучало какое-то обидное понятие слабости, неспособности, непригодности.
Наконец это отношение к ней стало казаться ей оскорбительным.
— Что же ты думаешь, что я не смогла бы работать, если бы захотела? — воскликнула она однажды, обращаясь к брату. — Неужели ты считаешь меня ни на что не способной? Я докажу тебе противное, и не далее, как сегодня! Я попрошу Кхаеджи, чтобы он мне позволил приготовить сегодняшний ужин.
— Ах нет, я решительно протестую! — воскликнул Чандос с напускным ужасом. — Я очень дорожу своим обедом, да и все мы вообще; Кхаеджи прекрасно готовит, много лучше, я в том уверен, чем ты!..
— А я, что я в его глазах? Не более, как пустая бесполезная кукла, пригодная разве только на то, чтобы вырядить ее и поставить фигуркой в кадриль! Да и в самом деле, что я такое, если не кукла, бесполезная кукла! Чандос, и тот полушутливо, полупрезрительно называет нас с мистрис О'Моллой «принцессы». Поль-Луи, наверное, разделяет его мнение и в душе относится к нам так же презрительно!
Такие мысли не раз вызывали слезы на глазах Флорри.
«Вот цветы для принцесс… Вот фрукты принцессам… Это слишком далеко для принцесс… или недостаточно хорошо для принцесс… «
Эти фразы припоминались ей и казались теперь обидными, хотя и были сказаны с нежной заботливостью о ней, но во всем этом против воли звучало какое-то обидное понятие слабости, неспособности, непригодности.
Наконец это отношение к ней стало казаться ей оскорбительным.
— Что же ты думаешь, что я не смогла бы работать, если бы захотела? — воскликнула она однажды, обращаясь к брату. — Неужели ты считаешь меня ни на что не способной? Я докажу тебе противное, и не далее, как сегодня! Я попрошу Кхаеджи, чтобы он мне позволил приготовить сегодняшний ужин.
— Ах нет, я решительно протестую! — воскликнул Чандос с напускным ужасом. — Я очень дорожу своим обедом, да и все мы вообще; Кхаеджи прекрасно готовит, много лучше, я в том уверен, чем ты!..