JК
Необыкновенные приключения экспедиции Барсака :: Верн Жюль Габриэль
Страница: 55 из 416И вы хотите, чтобы он задумал проект предательства и обесчестил себя флибустьерским [12] предприятием, покрыв позором и себя и семью? Скажите, вы этого хотите, Аженор?
— Я?! Да я ничего не хочу, тётушка, — запротестовал Аженор, рассудив, что будет благоразумнее присвоить Жанне это почтительное обращение, прежде чем его к тому призовут.
— Что вы на меня так смотрите своими большими круглыми глазами, точно никогда меня не видели! Вы прекрасно знаете, однако, что такое гнусное намерение не могло зародиться в его мозгу! Если вы это знаете, говорите!
— Я это говорю, тётушка, я говорю!
— Это не он виновен, несчастный!.. А те, которые выдумали эту легенду со всеми её подробностями, негодяи!
— Бандиты!..
— На каторгу их послать! — Или повесить!..
— Вместе с теми газетчиками, которые распространяли лживые новости и стали, таким образом, причиной нашего отчаяния и позора!
— Да, эти газетчики! Повесить их! Расстрелять! — Значит, вы, наконец, убедились?
— Абсолютно!
— Впрочем, хотела бы я посмотреть, как бы вы осмелились высказать на этот счёт иное мнение, чем моё!
— Я не имею желания…
— В добрый час!.. А без этого, вы меня знаете, я бы прогнала вас с глаз, и вы никогда в жизни меня не увидели бы…
— Сохрани меня боже! — вскричал бедный Аженор, совершенно потрясённый такой ужасной угрозой.
Жанна сделала паузу и посмотрела на свою жертву уголком глаза. Очевидно, она нашла её в желательном виде, так как приглушила свою жестокость, более искусственную, чем чистосердечную, и продолжала более мягким тоном:
— Ведь недостаточно, чтобы мы с вами были убеждены в невиновности Джорджа. Надо дать доказательства, вы понимаете, мой дорогой дядюшка?
При этом обращении физиономия Аженора расцвела.
— Я?! Да я ничего не хочу, тётушка, — запротестовал Аженор, рассудив, что будет благоразумнее присвоить Жанне это почтительное обращение, прежде чем его к тому призовут.
— Что вы на меня так смотрите своими большими круглыми глазами, точно никогда меня не видели! Вы прекрасно знаете, однако, что такое гнусное намерение не могло зародиться в его мозгу! Если вы это знаете, говорите!
— Я это говорю, тётушка, я говорю!
— Это не он виновен, несчастный!.. А те, которые выдумали эту легенду со всеми её подробностями, негодяи!
— Бандиты!..
— На каторгу их послать! — Или повесить!..
— Вместе с теми газетчиками, которые распространяли лживые новости и стали, таким образом, причиной нашего отчаяния и позора!
— Да, эти газетчики! Повесить их! Расстрелять! — Значит, вы, наконец, убедились?
— Абсолютно!
— Впрочем, хотела бы я посмотреть, как бы вы осмелились высказать на этот счёт иное мнение, чем моё!
— Я не имею желания…
— В добрый час!.. А без этого, вы меня знаете, я бы прогнала вас с глаз, и вы никогда в жизни меня не увидели бы…
— Сохрани меня боже! — вскричал бедный Аженор, совершенно потрясённый такой ужасной угрозой.
Жанна сделала паузу и посмотрела на свою жертву уголком глаза. Очевидно, она нашла её в желательном виде, так как приглушила свою жестокость, более искусственную, чем чистосердечную, и продолжала более мягким тоном:
— Ведь недостаточно, чтобы мы с вами были убеждены в невиновности Джорджа. Надо дать доказательства, вы понимаете, мой дорогой дядюшка?
При этом обращении физиономия Аженора расцвела.