JК
Блудница поневоле :: Романова Галина Владимировна
Страница: 23 из 49С минуту поглазев на нетронутые чашки Лерки и Кирилла, она тяжело вздохнула и отправила напиток туда же. Ополоснув чашки и расставив их донышком вверх на чистой салфетке, она вошла в отведенную им с Тимошкой спальню. Замерев у порога, она надолго задумалась.
С чего начать завтрашний день — это был один из главных вопросов, методично отстукивающий тупой болью в висок. Беда, свалившаяся на нее в одночасье, была так огромна, так непредсказуема опасностями, что Милочка окончательно растерялась.
Из раздумья ее вывел тихий Тимошкин голосок.
— Тетя Мила, — позвал он и похлопал ладошкой по одеялу. — Иди ко мне, мне страшно.
«Мне тоже страшно, малыш! — подумала Милочка, укладываясь рядом с ребенком. — Впервые в жизни мне по-настоящему страшно…»
Удивительно, но сон тут же сморил ее. Обрывочные видения, мелькавшие перед глазами, скручивались в лихом калейдоскопе, попеременно выхватывая то одно, то другое лицо. Лица эти корчились страшными масками, заливались кровью и исчезали так же внезапно, как появлялись. Лишь в самом конце ее кошмара явился ей тот человек. Мягко улыбнувшись в бороду, он протянул ей руку и позвал за собой…
— Милочка, — звал ее чей-то голос. — Проснись!
Она охнула и открыла глаза. Лерка стояла, нависнув над ней, и встревоженно смотрела распухшими глазами.
— Ты стонала, — хрипло пояснила она и отошла в глубь комнаты.
С чего начать завтрашний день — это был один из главных вопросов, методично отстукивающий тупой болью в висок. Беда, свалившаяся на нее в одночасье, была так огромна, так непредсказуема опасностями, что Милочка окончательно растерялась.
Из раздумья ее вывел тихий Тимошкин голосок.
— Тетя Мила, — позвал он и похлопал ладошкой по одеялу. — Иди ко мне, мне страшно.
«Мне тоже страшно, малыш! — подумала Милочка, укладываясь рядом с ребенком. — Впервые в жизни мне по-настоящему страшно…»
Удивительно, но сон тут же сморил ее. Обрывочные видения, мелькавшие перед глазами, скручивались в лихом калейдоскопе, попеременно выхватывая то одно, то другое лицо. Лица эти корчились страшными масками, заливались кровью и исчезали так же внезапно, как появлялись. Лишь в самом конце ее кошмара явился ей тот человек. Мягко улыбнувшись в бороду, он протянул ей руку и позвал за собой…
— Милочка, — звал ее чей-то голос. — Проснись!
Она охнула и открыла глаза. Лерка стояла, нависнув над ней, и встревоженно смотрела распухшими глазами.
— Ты стонала, — хрипло пояснила она и отошла в глубь комнаты.