Нострадамус   ::   Зевако Мишель

На лице юноши — а он был из тех, кого,раз встретив, уже нельзя забыть, — словно лежала видимая печать невидимого рока.

За парой неотступно следовала похожая на дуэнью женщина. В конце концов она приблизилась к своим подопечным и сказала:

— Мари, месса закончилась, пора возвращаться домой.

— Ну, пожалуйста, дама Бертранда, еще одну минуточку, только минуту! — со вздохом попросила девушка.

— Уже расстаться! — с жаром воскликнул молодой человек. — Мари, моя обожаемая Мари, неужели мне придется уехать из Парижа надолго, и — кто знает? — может быть, и навсегда, так и не узнав, кто ты? Ты приказала мне набраться терпения, ты приказала уважать тайну, которой окружила себя, и я повиновался… Но все-таки… Мне так скоро нужно будет уехать к отцу — моему лучшему другу, моему учителю, моему земному божеству. Ты же знаешь: мой отец был вынужден бежать и скрывается в Монпелье. Его обвинил в колдовстве, ему грозил сожжением, его — как загнанного зверя — преследует Круамар…

— Круамар! — будто в забытьи пробормотала девушка.

Молодой человек сделал было угрожающий жест, но быстро успокоился и продолжил:

— Моя матушка торопит меня, она не может понять, почему я медлю, почему колеблюсь, почему не хочу поскорее проводить ее в Монпелье. Но ведь она не знает, что я встретил тебя!

— Рено! Завтра ты узнаешь все, что должен знать обо мне. Потому что сегодня я пойду к одной женщине, которая наверняка подскажет мне, как поступить. Я уже решилась.