JК
Нострадамус :: Зевако Мишель
Страница: 50 из 121А он ждет, что я привезу ему чудодейственный эликсир…
— Эликсир? — удивилась Мари. — Приворотное зелье?
— Можно сказать и так, — ответил Рено, улыбаясь. — Я ездил за ним в Лейпциг, в Германию, где его изготовил старый друг отца, маг и волшебник. Это зелье приворожит ему долголетие… Продлит ему жизнь, или, по крайней мере, придаст его дряхлеющему телу новые силы, необходимые для работы… Я вижу, тебя все это очень удивляет, дорогая возлюбленная? Подожди немножко, и ты узнаешь всю правду о гении моего отца, о моей бедной матери и обо мне самом.
— Боже! — сказала Мари, и любопытство ее на этот раз было вполне искренним. — Но когда же это случится?
— Когда ты станешь моей женой. А это будет очень скоро: завтра мы обвенчаемся. К свадьбе уже все готово. Со священником я договорился. Два моих друга, можно сказать, брата, Роншероль и Сент-Андре, о которых я столько тебе рассказывал, станут свидетелями нашего бракосочетания. Понимаешь, обожаемая моя Мари, я не хочу ехать в Монпелье раньше, чем дам тебе свое имя… А главное, — прибавил он пылко, — прежде, чем мы обменяемся теми поцелуями, которые сделают тебя навсегда моей. Завтра, Мари, уже завтра ты станешь моей навеки!
«Вот она, катастрофа, уже на пороге! — клокотала душа Мари.
— Эликсир? — удивилась Мари. — Приворотное зелье?
— Можно сказать и так, — ответил Рено, улыбаясь. — Я ездил за ним в Лейпциг, в Германию, где его изготовил старый друг отца, маг и волшебник. Это зелье приворожит ему долголетие… Продлит ему жизнь, или, по крайней мере, придаст его дряхлеющему телу новые силы, необходимые для работы… Я вижу, тебя все это очень удивляет, дорогая возлюбленная? Подожди немножко, и ты узнаешь всю правду о гении моего отца, о моей бедной матери и обо мне самом.
— Боже! — сказала Мари, и любопытство ее на этот раз было вполне искренним. — Но когда же это случится?
— Когда ты станешь моей женой. А это будет очень скоро: завтра мы обвенчаемся. К свадьбе уже все готово. Со священником я договорился. Два моих друга, можно сказать, брата, Роншероль и Сент-Андре, о которых я столько тебе рассказывал, станут свидетелями нашего бракосочетания. Понимаешь, обожаемая моя Мари, я не хочу ехать в Монпелье раньше, чем дам тебе свое имя… А главное, — прибавил он пылко, — прежде, чем мы обменяемся теми поцелуями, которые сделают тебя навсегда моей. Завтра, Мари, уже завтра ты станешь моей навеки!
«Вот она, катастрофа, уже на пороге! — клокотала душа Мари.