JК
Одни в горах :: Ламур Луис
Страница: 1 из 205---------------------------------------------
Луис Ламур
Одни в горах
(Сэкетты-17)
Посвящается Лу Зац
Лишь упомянутая в этом романе история Луиса Райэла, метиса — одна из самых захватывающих в прошлом Канады. В настоящий момент я работаю над книгой, в которой эта тема будет подана в более развернутом виде, так же как и прочие эпизоды из истории Западной Канады.
Первые поселенцы Западной Канады могли бы много порассказать о москитах, так что сведения о них в моей книге нисколько не преувеличены. Дэвид Томпсон, Пэллисэр, граф Саут-Эскский, Батлер, Трэйл, Кутэни Браун и многие другие делились со мной своими воспоминаниями, которые я изложил здесь.
Луис Ламур
Глава 1
«Придет время, когда ты решишь, что все кончено. Тут-то все и начнется».
Так говорил мне отец, когда я еще был ребенком. Тогда среди оголенных почерневших деревьев бродил раскаленный сухой ветер, и мы боялись, что леса загорятся, и нам пришлось бы уходить.
Мы бросили в землю зерна, но дождь не шел уже несколько недель. Мы соскребали остатки муки со дна бочонка и варили кофе из бобов. Мы потеряли наших лучших коров, а оставшиеся в живых так исхудали, что у них можно было сосчитать все ребра.
Два года назад папа приказал нам копать колодец.
— Папа, — спросил я тогда, — зачем тебе колодец? Вон там ручей, а еще на нашем пастбище бьют три родника.
Луис Ламур
Одни в горах
(Сэкетты-17)
Посвящается Лу Зац
Лишь упомянутая в этом романе история Луиса Райэла, метиса — одна из самых захватывающих в прошлом Канады. В настоящий момент я работаю над книгой, в которой эта тема будет подана в более развернутом виде, так же как и прочие эпизоды из истории Западной Канады.
Первые поселенцы Западной Канады могли бы много порассказать о москитах, так что сведения о них в моей книге нисколько не преувеличены. Дэвид Томпсон, Пэллисэр, граф Саут-Эскский, Батлер, Трэйл, Кутэни Браун и многие другие делились со мной своими воспоминаниями, которые я изложил здесь.
Луис Ламур
Глава 1
«Придет время, когда ты решишь, что все кончено. Тут-то все и начнется».
Так говорил мне отец, когда я еще был ребенком. Тогда среди оголенных почерневших деревьев бродил раскаленный сухой ветер, и мы боялись, что леса загорятся, и нам пришлось бы уходить.
Мы бросили в землю зерна, но дождь не шел уже несколько недель. Мы соскребали остатки муки со дна бочонка и варили кофе из бобов. Мы потеряли наших лучших коров, а оставшиеся в живых так исхудали, что у них можно было сосчитать все ребра.
Два года назад папа приказал нам копать колодец.
— Папа, — спросил я тогда, — зачем тебе колодец? Вон там ручей, а еще на нашем пастбище бьют три родника.