Огненный остров   ::   Дюма Александр

– Я пришел, склонившись под рукой Будды, послушный его воле, и буду идти до тех пор, пока он не прикажет мне: «Остановись».

– А как может Будда сообщать вам свою волю? – с недоверием, которого она на сумела скрыть, спросила Эстер.

– Ночью тело спит, – отвечал старик с восторженностью, придавшей еще большее благородство чертам его лица. – Материя впадает в оцепенение, а свободный дух воспаряет к небесам, где его родина; он поднимается и летит, и если не видит Будду таким, как узрит его позже, когда окончательно избавится от своей оболочки, то есть лицом к лицу, то, по крайней мере, чувствует блаженное тепло взгляда божества, и его сердце раскрывается, согревается и трепещет от этого соприкосновения; пока лишь невнятный шепот, но он слышит голос Будды и сохранит в памяти его отзвуки.

– Я понимаю, вы говорите о снах, – Эстер тоже улыбнулась.

– Да, – произнес старик, устремив в небо озаренный взгляд.

– Ну, и что же сказали вам ваши сны?

– Я видел европейский город, и в этом городе золото сыпалось к моим ногам, и с помощью этого золота я мог выкупить родное дитя, которое продали.

– И это все, что сказали вам сны?

– Нет, я видел ту, в которой моя кровь, хоть Бог и отступился от нее и она проклята! Она топтала ногами, душила в руках, раздирала ногтями другую женщину, столь же прекрасную, как она сама, но белую, подобно тебе, и голос свыше воззвал ко мне: «Это несправедливо, встань и иди: ты – отец, ты – судья».