Олимпия Клевская   ::   Дюма Александр

Наполнив бокал вторично, г-н де Майи обернулся к Олимпии:

— А теперь, сударыня, за вашу грацию, за вашу красоту. Понятно, что подобный тост утонул в аплодисментах и был поддержан всеми, кроме Баньера, которому просто не хватило смелости выпить второй бокал, хотя первый он нашел превосходным.

Не то чтобы он не находил Олимпию столь же прекрасной, как сама Венера, но тост был произнесен, несмотря на всю учтивость г-на де Майи, так, что в нем проступал тон собственника, отчего у бедняги Баньера сжалось сердце.

А вот г-н де Майи, имевший все основания пить, опорожнил бокал до капли, поставил его на стол и, взяв руку Олимпии, приложился к ней со словами:

— До скорого свидания, душа моя.

Олимпия ничего не ответила. Ей показалось несколько странным то, как граф в этот вечер обошелся с нею.

Она ограничилась тем, что проводила его глазами до дверей; когда же она снова обратила свой взор на присутствующих, он остановился на Баньере.

Чрезвычайно бледный, юноша стоял опираясь на стул, и: можно было подумать, что без такой опоры он упал бы.

— Идите, царь мой, — сказала актриса, указывая ему на свободное место по правую руку от нее. — Займите кресло, предназначенное графу. По месту и почет.

Баньер непроизвольно повиновался и, весь дрожа, сел.

Тут за окнами донесся цокот копыт по мостовой: офицеры удалялись в сторону Лиона.

Баньер перевел дух.

Олимпия же, напротив, вздохнула.