Олимпия Клевская   ::   Дюма Александр

— Какой-то драгун, мадемуазель, примчался во весь опор, а чуть только конверт очутился у меня в руках, ускакал так же быстро, как появился.

«Голос мадемуазель Клер! — еще более возликовал Баньер. — Дела становятся все лучше и лучше».

— Вот уж странное, однако, послание, — дрожащим голосом произнесла Олимпия.

Затем наступило молчание, после чего актриса приказала:

— Идите, ложитесь спать, Клер.

— Слушаюсь, сударыня.

И Клер сделала несколько шагов к двери.

— Кстати… — остановила ее Олимпия. Клер замерла.

— Отодвиньте щеколды на двери кабинета.

— Кабинета, где находится иезуит? — тоном глубочайшего изумления переспросила служанка.

— Да.

Клер отодвинула щеколды, и Баньер, дрожа, приподнялся с пола.

— А что потом?

— А потом, — пояснила спокойным голосом Олимпия, — вы попросите господина Баньера, если он не спит, доставить мне удовольствие и зайти на минутку побеседовать со мной.

Она не успела еще закончить, как Баньер уже был на ногах.

Клер открыла дверь, за которой бедного послушника столько времени колотила дрожь и по которой он столько колотил сам.

Она увидела, что Баньер стоит посреди комнаты.

— Да он вовсе не спит, мадемуазель, — обернулась она к своей хозяйке.

— Тем лучше.

Голова актрисы показалась из-за занавеси алькова:

— Соблаговолите подойти поближе, господин Баньер, прошу вас.

— Мадемуазель!

— Если, конечно, это не покажется вам неуместным, — улыбнулась Олимпия.