Олимпия Клевская   ::   Дюма Александр

Обивка могла и порваться, но это его не смущало: разодрав ее, он, по крайней мере, больше узнает о том, какую тайну хранит стена.

Все произошло так, как Баньер и ожидал.

Он влез на лежанку, с нее перебрался на первую скамейку, потом на вторую. Добравшись до верха, он надорвал драпировку, чтобы просунуть ногу, что позволило выиграть еще два дюйма и дало возможность, ударив кулаком в стену над головой, услышать звук, похожий на гул деревянного ставня под любопытной рукой.

Баньер поискал упор для второй ноги, разорвал ею ткань в другом месте и, упершись с одной стороны в «Vanitas vanitatum note 24 », а с другой — в «Познай самого себя» и просунув левую руку за тряпичный череп, правой проделал дыру в ткани и убедился в существовании того, что уже предсказывала его столь хвалимая преподобным отцом Мордоном проницательность: там таилось обреченное быть вечно затворенным старое окно со ставнями, заложенными на железный прут; в то время, когда это окно выходило в помещение, еще не превращенное в залу размышлений, оно, будучи отнюдь не маленьким, давало достаточно света, чтобы там не оставалось темных углов, как ныне, при подслеповатом отверстии в своде, схожем с глазом без века и грустно взиравшем с потолка на нашего пленника.

— Окно! — радостно вскричал Баньер. Но он тотчас оборвал себя:

— Прекрасно, но куда оно выходит?

«О, вот и голова Медузы! — размышлял он.