Олимпия Клевская   ::   Дюма Александр

— Лучше уж я сорву спектакль, чем меня в костюме Ирода будет целую вечность переворачивать на решетке над огнем черт, похожий на господина де Вольтера.

— Но вы подводите ваших товарищей!

— Наоборот, я их спасаю, спасаю себя, их и всех тех несчастных, что навлекают на себя проклятие, явившись поглазеть на нас. Прощайте!

И на этот раз Шанмеле так удачно обратил в единое целое волю и движение, что заставил Баньера трижды повернуться вокруг своей оси, сам же во время второго оборота проскользнул мимо и бросился во мрак.

— Господин де Шанмеле, господин де Шанмеле! — закричал Баньер, сделав несколько шагов в ту же сторону.

Но напрасно Баньер кричал, напрасно пытался его догнать: заслышав позади себя на лестнице, ведущей в уборные, отдаленный топот, актер понесся, как олень, почувствовавший запах собачьей своры.

Удивленный и растерянный, юноша остался один.

Но крики, но шаги, которые Шанмеле как бы по наитию предугадал, уже послышались на лестничных маршах.

Шум быстро нарастал — голоса, мужские и женские, кричали: «Шанмеле, Шанмеле!»

Тут дверь на лестницу, ведущую в коридор, распахнулась, и на юношу хлынула лавина актеров и актрис в сценических костюмах; они в отчаянии вздымали руки и жалобно кричали:

— Шанмеле, Шанмеле!

Вся эта шумная толпа окружила Баньера, крича ему в уши:

— Шанмеле, Шанмеле!.. Вы не видали Шанмеле?

— Э, господа, — промолвил молодой человек. — Ну, разумеется, я его видел.

— И что же вы сделали?

— Да ничего.

— Ну, и где же он?

— Он ушел.

— Ушел! — вскричали женщины.