Ориноко   ::   Фидлер Аркадий

Весть о нашем приближении опередила нас, и люди выплывали нам навстречу. Из прибрежных зарослей к нашему кораблю устремлялись лодки. Это араваки-туземцы приветствовали возвращающихся родичей; отцы находили Сыновей, братья встречали братьев. Многие поднимались на палубу парусника, наполняя его веселым говором.

И лишь ко мне туземцы приближались с опаской. Они едва осмеливались смотреть мне в лицо, исполненные страха и почтения, словно я был каким-то божеством. Только убедившись, что я такой же человек, как и все, к тому же дружески к ним расположенный, они понемногу осмелели.

— Люди говорят, ты везешь с собой много-много сокровищ, — смеясь, переводил мне Манаури.

Вождь буквально светился от радости — память о нем в людях за годы его неволи не умерла! Его помнили, признавали, с почетом встречали. Одно лишь огорчало: среди встречавших не было его брата Пирокая, нынешнего вождя рода, человека, как не раз говорил мне Манаури, неприветливого и завистливого. Впрочем, из старейшин вообще никто к нам на корабль не прибыл, и приветствовал нас лишь простой люд: воины и охотники. Зато приветствовали они нас сердечно и радостно.

На четвертый день после отъезда из Каиивы мы подплывали к резиденции верховного вождя Конесо. Селение называлось Серима и лежало на высоком сухом берегу реки Итамаки, окруженное прекрасным высокоствольным лесом. Болота поймы Ориноко сюда не добирались.