Осада Бостона, или Лаёнел Линкольн   ::   Купер Джеймс Фенимор

Предоставленный самому себе, он, бормоча что-то под нос, с такой поспешностью пошел вперед, что нельзя было усомниться в его искреннем желании поскорее уйти подальше. Когда они завернули за угол и опасность осталась позади, он замедлил шаг и, дав возможность своим спутникам догнать себя, приблизился к Лайонелу, крепко сжал ему руку и голосом, прерывающимся от внутреннего ликования, прошептал:

— Теперь он пойман! Он уже больше не опасен! Да, да, он пойман, его стерегут три неподкупных честных патриота.

— О ком вы говорите? — спросил Лайонел. — Кто ваш пленник и какое преступление он совершил?

— Я говорю о том, кто только с виду человек, а в душе — тигр. Но теперь он пойман, — повторил старик с глухим смехом, сотрясавшим, казалось, все его существо. — Пойман, злобный пес, мерзкий пес! Пойман! И да будет угодно небу, чтобы он испил до дна свою чашу рабства!

— Старик, — твердым голосом сказал Лайонел, — вам ли не знать, что причины, заставившие меня последовать за вами, нельзя назвать недостойными честного человека.

Подстрекаемый вами в страшную минуту, я забыл об обете, данном мною перед алтарем, — оберегать это чистое создание, которое стоит здесь рядом со мной. Но наваждение прошло. Если вы не выполните сейчас же обещания, которое вы несколько раз торжественно мне повторяли, мы с вами расстанемся навек.

Ликующая улыбка, придававшая неприятное выражение изможденному лицу Ральфа, исчезла, словно промелькнувшая тень, и он слушал Лайонела со спокойным и глубоким вниманием.