Остров Робинзона   ::   Фидлер Аркадий

Вагура, коренастый парень с толстыми губами, широкими ноздрями и живым характером, можно сказать некрасивый, являл собой тип, совершенно отличный от своего старшего товарища, хотя и был из одной с ним деревни.

На корабле я знал их как запуганных, забитых, отупевших от нескончаемых истязаний зверенышей. Этот тяжкий период жизни оставил на обоих неизгладимые следы: тела их были покрыты глубокими шрамами, уши изорваны. Левое ухо у Вагуры было полностью отрезано. К счастью, длинные прямые волосы в какой-то мере прикрывали эти изъяны. Тяжкие травмы с той поры остались и в их душах. Правда, с каждым днем пребывания на свободе состояние подавленности у них постепенно рассеивалось, и хотя от постоянной настороженности они еще не избавились, в остальном как же они преобразились за это время!

Насколько я мог понять из их рассказов, юноши попали в рабство четыре года назад. Арнак был тогда в возрасте Вагуры. За четыре года многие детали, конечно, могли в его памяти стереться.

Я обратил на это его внимание, выразив сомнение в достоверности рассказанных им подробностей.

— Нет, помню, — заверил меня индеец с непоколебимой уверенностью, — помню все, как было.

— А рядом с вашими селениями нет больших островов?

— Рядом нет. У нас широкое море, далеко» далеко; много дней плыть на каноэ — островов нет.

— Карибское море усеяно островами, — усомнился я, — а ваше море без островов?

— Да, господин.

Оставалось лишь сожалеть, что я так скверно знал географию этих мест… Со слов Арнака у меня сложилась не очень ясная картина, но я не отступал.