Остров Робинзона   ::   Фидлер Аркадий

Ходить на западную оконечность острова за черепахами было далеко, а гнезда попугаев, как убедился Вагура, оставались пустыми: вероятно, не наступил еще сезон.

За время недель своего вынужденного бездействия я о многом передумал. Глядя на всюду поспевающего Вагуру, без помощи которого я погиб бы от голода, ведя частые беседы с Арнаком о его родном племени, я стал подмечать в своем сознании важные перемены. Во мне исчезала прежняя нелепая предвзятость против индейцев. Теперь только я начинал понимать, как был прежде не прав! Как несправедливы были вирджинские поселенцы, когда, беззастенчиво грабя местное население и сгоняя его с исконных земель, в то же время обливали его грязью презрения и ненависти для успокоения своей нечистой совести.

Еще раньше, много недель назад, я заметил, что оба моих товарища — существа отнюдь не темные и невежественные. Когда я стал присматриваться к ним внимательней и ближе, мне начали открываться в них те же черты и качества, которые присущи и нам, европейцам. Юные индейцы подвержены были тем же эмоциям, что и я, испытывали такие же огорчения и радости, так же остро отзывались на всякую несправедливость и чтили те же достоинства и качества, какие и у нас принято считать заслуживающими уважения.

А я-то пытался было превратить их в Пятниц, в безропотных и верных слуг. Какое заблуждение! Они воспротивились этим поползновениям, они не хотели превращаться в слуг, они не уступили мне, но, когда пришла пора тяжких испытаний, они, как самые верные друзья, не колеблясь, спасли мне жизнь, рискуя при этом своей собственной.