JК
Остров Робинзона :: Фидлер Аркадий
Страница: 246 из 260Не забывай, кто я!
— А кто ты?
— Сын губернатора! Никто из этих рабов не смеет коснуться меня. А ты, паршивый предатель нашей расы, будешь первым болтаться на веревке.
Меня так и подмывало влепить этому негодяю пощечину, но я вовремя удержался.
— Значит, ты думаешь, что сын губернатора неприкосновенен?
— Да! — Он презрительно скривил лицо.
Удивительное лицо! Даже эта гримаса не могла лишить его невыразимой привлекательности. Невероятно: страшный демон в обличье ангела.
— Ошибаешься! — заметил я. — Жизнь твоя висит на волоске.
Юнец нагло расхохотался.
— Завтра сюда явятся люди, которые покажут вам, мерзавцам, кто здесь господин, а кому висеть на суку…
— Какие люди?
— Не знаешь какие? С Маргариты.
— Зачем им сюда являться?
— Ты что, ослеп? Разве ты не видел нашего уплывшего корабля? Как ты думаешь, куда он направился, а?
Вот, значит, на чем основывалась его самоуверенность! Упования, надо сказать, не иллюзорные и не призрачные, хотя он и не ведал о моих намерениях относительно его будущего. Дело в том, что я решил защищать его жизнь любой ценой, пусть бы даже все индейцы ополчились против меня, — и защищать, конечно, не ради его прекрасных глаз, а ради нашей же безопасности. Он был сыном именитого испанца — это не подлежало сомнению,
— и, значит, жизнь его в наших руках как заложника могла оказать нам неоценимую услугу в случае нашествия на остров преследователей с Маргариты. Это могло стать ключом к нашей свободе.
— А кто ты?
— Сын губернатора! Никто из этих рабов не смеет коснуться меня. А ты, паршивый предатель нашей расы, будешь первым болтаться на веревке.
Меня так и подмывало влепить этому негодяю пощечину, но я вовремя удержался.
— Значит, ты думаешь, что сын губернатора неприкосновенен?
— Да! — Он презрительно скривил лицо.
Удивительное лицо! Даже эта гримаса не могла лишить его невыразимой привлекательности. Невероятно: страшный демон в обличье ангела.
— Ошибаешься! — заметил я. — Жизнь твоя висит на волоске.
Юнец нагло расхохотался.
— Завтра сюда явятся люди, которые покажут вам, мерзавцам, кто здесь господин, а кому висеть на суку…
— Какие люди?
— Не знаешь какие? С Маргариты.
— Зачем им сюда являться?
— Ты что, ослеп? Разве ты не видел нашего уплывшего корабля? Как ты думаешь, куда он направился, а?
Вот, значит, на чем основывалась его самоуверенность! Упования, надо сказать, не иллюзорные и не призрачные, хотя он и не ведал о моих намерениях относительно его будущего. Дело в том, что я решил защищать его жизнь любой ценой, пусть бы даже все индейцы ополчились против меня, — и защищать, конечно, не ради его прекрасных глаз, а ради нашей же безопасности. Он был сыном именитого испанца — это не подлежало сомнению,
— и, значит, жизнь его в наших руках как заложника могла оказать нам неоценимую услугу в случае нашествия на остров преследователей с Маргариты. Это могло стать ключом к нашей свободе.