Парижские могикане. Том 1   ::   Дюма Александр

 — Я его знаю: теперь ему надо на ком-нибудь сорвать зло!

— В таком случае, — отвечал тот, кому было адресовано это доверительное сообщение, — жаль мне этих щеголей!



IV. ЖАН БЫК



Мы уже сказали, что тот из пяти завсегдатаев, кто требовал карты и назвался Жаном Быком — имя это как нельзя более кстати подходило к его внешности, — ожидал лишь подходящего случая, чтобы дать выход своему раздражению.

И случай не замедлил представиться.

Мы надеемся, что читатель внимательно следует за нами и не забыл, какое замечание отпустил Людовик по поводу атмосферы в комнате.

В самом деле, вонь от тарелок, запах вина, табачный дым, исходящие от посетителей испарения — вот что затрудняло в этом чердачном этаже дыхание тем, кто привык к свежему воздуху. По всей вероятности, окно не открывалось с последнего пригожего дня минувшей осени; и трое друзей инстинктивно подались к единственному окну, через которое в притон мог проникнуть свет, а в случае нужды, как теперь, — и воздух.

Петрус добрался до окошка первым; он приподнял нижнюю его часть и зацепил кольцо за предназначенный для него гвоздь.

Это окно было из тех, что называются гильотинными.

Жан Бык счел подвернувшийся случай подходящим, чтобы завязать ссору.

Он поднялся с табуретки и, упёршись кулаками в стол, прорычал:

— Похоже, господам вздумалось отворить окно?

Он обращался ко всем троим сразу, но в особенности — к Петрусу.

— Как видите, друг мой, — отозвался тот.