JК
Перекресток: путешествие среди армян :: Марсден Филип
Страница: 165 из 367Дело не столько в желании узнать новую страну, сколько в возможности покинуть эту и вздохнуть с облегчением. Турки даже лишены коммунистического прошлого. Эта страна не коммунистическая, ничего западного в ней тоже нет, и на самом деле даже не исламская, а просто безликая смесь жестокости и обыденности».
Когда я, перейдя границу, зашагал по широкому шоссе, мне стало легче. Болгария разлеглась передо мной с большим достоинством в античном стиле: неторопливая, сонная и потому такая привычная. Не сворачивая с шоссе, я миновал скособоченные свинарники и крытые красной черепицей строения какой-то крохотной фермы. Во дворах было грязно и безлюдно. Я прошел аллеей грустных, обнаженных тополей, которые в свою очередь сменили подстриженные ивовые деревья с торчавшими в серое небо обрубками ветвей. Прищурившись, я следил за полетом аиста, который держал путь на север и нес в своем длинном клюве весну Балканам. На окраине маленькой деревушки коротышка болгарин предложил довезти меня до вокзала в городе Сливен. Всю дорогу он хранил молчание, но ни на секунду не переставал улыбаться, эта улыбка приклеилась к его лицу, словно сардоническая маска.
Сидя в привокзальном ресторане с замусоленными белыми скатертями, с двумя мясными тефтелями, плавающими в моей тарелке, я почувствовал, что вернулся в Европу: пусть измученная, разоренная, но все равно Европа. Я заказал две бутылки пива и выпил за то, что какой-никакой, а определенный порог я преодолел.
Когда я, перейдя границу, зашагал по широкому шоссе, мне стало легче. Болгария разлеглась передо мной с большим достоинством в античном стиле: неторопливая, сонная и потому такая привычная. Не сворачивая с шоссе, я миновал скособоченные свинарники и крытые красной черепицей строения какой-то крохотной фермы. Во дворах было грязно и безлюдно. Я прошел аллеей грустных, обнаженных тополей, которые в свою очередь сменили подстриженные ивовые деревья с торчавшими в серое небо обрубками ветвей. Прищурившись, я следил за полетом аиста, который держал путь на север и нес в своем длинном клюве весну Балканам. На окраине маленькой деревушки коротышка болгарин предложил довезти меня до вокзала в городе Сливен. Всю дорогу он хранил молчание, но ни на секунду не переставал улыбаться, эта улыбка приклеилась к его лицу, словно сардоническая маска.
Сидя в привокзальном ресторане с замусоленными белыми скатертями, с двумя мясными тефтелями, плавающими в моей тарелке, я почувствовал, что вернулся в Европу: пусть измученная, разоренная, но все равно Европа. Я заказал две бутылки пива и выпил за то, что какой-никакой, а определенный порог я преодолел.