Песни чёрного дрозда   ::   Пальман Вячеслав Иванович

Только сейчас Александр понял особую тревогу Бориса Васильевича. Коротыч любил службу, но, кажется, не очень любил природу. В этом была его беда. И беда заповедника.

Молчанов уходил из отдела подавленный. Действительно, здесь неладно.

На выходе из парка сидел Бережной и курил. Он явно ожидал своего шезмайского собеседника.

Когда Александр поравнялся с ним, дядя Алёха бросил под сапог недокуренную самокрутку и молча пристроился сбоку.

— Что скажете, Бережной? — сухо спросил Молчанов.

— Дак вот, Александр Егорыч, опростоволосился я, значит, когда принял вас за туриста. А вы вон какой турист! Я и плёл вам как туристу, на воображение бил. Слова-то мои теперь супротив меня и обернулись.

— Не прибедняйтесь. Сто тринадцать — это не байка.

— Впрямь, не байка. Но то ж когда было!

Молчанов нахмурился.

— Вынужден вас предупредить, Бережной. Если что-нибудь подобное случится сейчас, будете очень строго наказаны. Вы лесник. Ваша задача — охранять животных. Упаси бог, если вы…

Бережной прижал руки к груди.

— Слово старого человека, Александр Егорыч! Я ить и вашего папашу знавал. На что был грозен, а с ним у нас никогда плохого не случалось. Дядя Алёха — аккуратист. Нельзя так нельзя. Понимаем.

Он шёл с Молчановым ещё несколько минут, но беседа не клеилась, научный работник хмурился, и Бережной, вздохнув, стал отставать.