JК
Пипин Короткий :: Дюма Александр
Страница: 9 из 39 — Наш хозяин поручил нам страшное дело, за которое да простит мне Господь, да и вы тоже: мы привели вассюда убить.
Берта вскрикнула и, раскинув руки, словно мученица, устремила взгляд к небесам. Крупные слезы потекли по ее щекам и закапали на землю, где засверкали в траве подобно росе.
Тогда слуга, бывший слева от нее, подошел к товарищу и отвел его в сторону.
— Ах, дьявол! — прошептал он. — Пусть убивает бедняжку кто хочет, а ведь я ее поддерживал и всю дорогу слышал, как бьется ее сердечко; не могу я поднять на нее руку!
— А что скажет хозяин? — возразил другой слуга.
— Что скажет, то и скажет! Лучше уж я рискну головой, чем погублю душу! Ты только взгляни: ведь она святая, да простит меня Господь!
— Я и сам не прочь ее спасти, — заметил другой, — но ты же знаешь, что нам надобно представить хозяину доказательство того, что его приказание выполнено. Придумай, как заставить его поверить в то, что воля его исполнена, и, клянусь спасением своей души, я буду только рад оставить ее в живых.
— Погоди, дай подумать, — молвил первый.
Спустя минуту он подошел к несчастной Берте, продолжавшей молиться; увидав, что он возвращается после разговора со своим товарищем, она решила, что настал ее смертный час, и, осенив себя крестным знамением, подставила шею, молвив нежным голоском:
— Друг мой! Я прощаю вас, о чем вы меня только что просили. Постарайтесь, чтобы мне было не очень больно!
— Дорогая принцесса! — со слезами на глазах проговорил славный малый.
Берта вскрикнула и, раскинув руки, словно мученица, устремила взгляд к небесам. Крупные слезы потекли по ее щекам и закапали на землю, где засверкали в траве подобно росе.
Тогда слуга, бывший слева от нее, подошел к товарищу и отвел его в сторону.
— Ах, дьявол! — прошептал он. — Пусть убивает бедняжку кто хочет, а ведь я ее поддерживал и всю дорогу слышал, как бьется ее сердечко; не могу я поднять на нее руку!
— А что скажет хозяин? — возразил другой слуга.
— Что скажет, то и скажет! Лучше уж я рискну головой, чем погублю душу! Ты только взгляни: ведь она святая, да простит меня Господь!
— Я и сам не прочь ее спасти, — заметил другой, — но ты же знаешь, что нам надобно представить хозяину доказательство того, что его приказание выполнено. Придумай, как заставить его поверить в то, что воля его исполнена, и, клянусь спасением своей души, я буду только рад оставить ее в живых.
— Погоди, дай подумать, — молвил первый.
Спустя минуту он подошел к несчастной Берте, продолжавшей молиться; увидав, что он возвращается после разговора со своим товарищем, она решила, что настал ее смертный час, и, осенив себя крестным знамением, подставила шею, молвив нежным голоском:
— Друг мой! Я прощаю вас, о чем вы меня только что просили. Постарайтесь, чтобы мне было не очень больно!
— Дорогая принцесса! — со слезами на глазах проговорил славный малый.