Пираты Елизаветы. Золотой век   ::   Марвел Питер

Дамиан невольно бросил взгляд в сторону узкого окна, в котором теперь была видна не атласная синева дня, а бархатная чернота ночи и в которое ныне врывался теплый ветерок и отчаянный треск цикад.

– Наемные убийцы? – пробормотал он. – Нам даже не дадут выйти из коллежа? Неужели все так безнадежно?

– Надежда – одна из трех высших добродетелей, и не стоит прощаться с ней с такой легкостью, – заметил отец Франциск. – Надежды лишены те, кто лишен веры и мужества! Мы находимся в сложном положении, это верно, но я предусмотрел и такую возможность. А теперь прошу вас, дон Диего, как можно скорее соберите свои вещи и следуйте за мной!

Отец Франциск повернулся, задев растерянного Дамиана черным атласным плащом, и вышел из тесной кельи. Дамиан перекрестился, быстро засунул в свой дорожный узелок Бревиарий и четки и поспешно вышел следом в узкую дверь, со всего маху врезавшись лбом в низкую притолку.

– Уй-я-а, – простонал Дамиан и, уронив узелок, обеими руками схватился за голову.

– Не ленитесь гнуть шею, друг мой: Господь противится гордым, а смиренным дает благодать, – со знанием дела заметил отец Франциск, не оборачиваясь.

«Училищем смирения» называли в монастырях низкие узенькие дверцы, которые напоминали монахам, послушникам и мирянам непреложную евангельскую истину о том, что в рай входят тесными вратами. Стоило забыть об этом, как голову праздного ленивца немедленно венчала шишка.