JК
Плащ и шпага :: Ашар Амеде
Страница: 121 из 136Ну, а в Париже, хотя я его совсем не знаю, я ни за что не пропаду.
И, дернув Югэ за рукав, он указал на Кадура, который выводил из конюшни пару оседланных лошадей.
— И он тоже едет с нами, — прибавил он, — значит, нас будет трое рыскать по свету.
— Бог любит нечет, — проворчал Агриппа.
Через четверть часа трое всадников потеряли из виду башню Тестеры.
— В галоп! — крикнул Югэ, чувствуя тяжесть на сердце и не желая поддаться грустным чувствам.
11. Старинная история
Все трое: Югэ де Монтестрюк, Коклико и Кадур были в таком возрасте, что грусть у них не могла длиться долго. Перед ними было пространство, их одушевляла свобода — принадлежность всякого путешествия, в карманах у них звенело серебро и золото, добрые лошади выступали под ними, над головой было светлое небо. Под рукой были шпаги и пистолеты, с которыми легко одолеть всякие преграды. Они ехали, казалось, завоевывать мир.
Югэ особенно лелеял такие мечты, конца которым и сам не видел. Красное перо, полученное когда-то от принцессы Мамьяни и воткнутое в шляпу, представлялось ему каким-то талисманом.
Скоро пейзаж изменился и трое всадников очутились в таких местах, в которых никогда не бывали.
Коклико не помнил себя от радости и прыгал в седле, в этой тройке он олицетворял собой слово, так же как араб — молчание.
И, дернув Югэ за рукав, он указал на Кадура, который выводил из конюшни пару оседланных лошадей.
— И он тоже едет с нами, — прибавил он, — значит, нас будет трое рыскать по свету.
— Бог любит нечет, — проворчал Агриппа.
Через четверть часа трое всадников потеряли из виду башню Тестеры.
— В галоп! — крикнул Югэ, чувствуя тяжесть на сердце и не желая поддаться грустным чувствам.
11. Старинная история
Все трое: Югэ де Монтестрюк, Коклико и Кадур были в таком возрасте, что грусть у них не могла длиться долго. Перед ними было пространство, их одушевляла свобода — принадлежность всякого путешествия, в карманах у них звенело серебро и золото, добрые лошади выступали под ними, над головой было светлое небо. Под рукой были шпаги и пистолеты, с которыми легко одолеть всякие преграды. Они ехали, казалось, завоевывать мир.
Югэ особенно лелеял такие мечты, конца которым и сам не видел. Красное перо, полученное когда-то от принцессы Мамьяни и воткнутое в шляпу, представлялось ему каким-то талисманом.
Скоро пейзаж изменился и трое всадников очутились в таких местах, в которых никогда не бывали.
Коклико не помнил себя от радости и прыгал в седле, в этой тройке он олицетворял собой слово, так же как араб — молчание.