Подкидыш   ::   Хэррод-Иглз Синтия

Он был её рыцарем изащитником, и она любила кататься на его плече так же, как и на руках отца или на своем собственном пони.

Никто даже не заметил, как вернулся Роберт. А он, остановившись в дверях, ведущих в сад, наблюдал за этой домашней идиллией. Даже Гелерт не отреагировал на появление хозяина: пес слишком крепко уснул, сморенный жарой. В общем-то это была прелестная сцена, залитый солнцем сад с пятнами тени, поющий красавец-юноша, три со вкусом одетые женщины и цветущие, здоровые дети. Но что-то в этой картине было Роберту явно не по душе, поскольку меж бровей у него вдруг залегла недовольная складка и он почти сердито уставился на своих домочадцев. Песня подошла к концу, и прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться или заговорить, Роберт с иронической усмешкой захлопал в ладоши.

– Очень мило, – проронил он, крупными шагами спускаясь в сад. Элеонора взглянула на мужа и сморщила нос.

– Овцы, – сказала она с отвращением. – Ты не мог прежде зайти помыться?

– В это время года, – свирепо ответил Роберт, – любой мужчина, живущий на ферме у овцеводов, должен пахнуть именно так.

Джоб знал, что это камешек в его огород. Но юноша понимал, что в его положении лучше помалкивать и воздерживаться от споров. За пажа ответила Элеонора.

– Что за бредовая идея! – воскликнула она. – Я знаю, что стрижка овец – это тяжкий труд, но решительно не понимаю, почему и тебе надо пачкаться в овечьем жире.