Поиски красавицы Нанси   ::   дю Террайль Понсон

И в то время как сообщники Фаринетты плотоядно облизывались, итальянка снова упала в обморок.



XXI

Невозможно описать тот ад, который поднялся в душе Крильона при словах Маликана. Он бежал по улицам, словно за ним гнался целый легион демонов, и думал горькую думу. Ведь он дал клятву Рене, что вырвет Паолу из рук сообщников Фаринетты. Пусть Рене — негодяй, но слово дворянина должно оставаться нерушимым, кому бы оно ни давалось — королю или палачу, все равно! Он, Крильон, еще никогда не нарушал своего слова…

Но как же быть теперь, когда слово дано, а сдержать его нельзя?

Крильона не остановило бы то, что освобождение Паолы шло против интересов принца Генриха. Действительно неустрашимый, он не побоялся бы пойти даже против самого короля. Но ведь он дал слово принцессе Маргарите постараться обезопасить принца и его близких от покушений со стороны Рене. Паола как заложница отлично гарантировала эту безопасность, и ее освобождение было бы равносильно нарушению данного принцессе слова. Так как же поступить, если в обоих случаях он все равно нарушал данное слово?

Правда, слово, данное принцессе, имело право первенства. Поэтому Крильон и отказался от намерения сдерживать слово, данное Рене. Но как пережить невозможность сдержать последнее?

В этом хаосе чувств Крильон дошел до своего дома.

На его стук вышел Фангас с лампой в руках.

— Что с вами, ваша светлость? — спросил испуганный конюший.