Порфира и олива   ::   Синуэ Жильбер

Было мгновение, когда он чуть не сказал хозяину, что ему, как бы там ни было, лучше стать медником, подобно отцу. Зенон гордился бы его выбором.

Но Рим — не Сардика.

Эфесий назавтра же приступил к своей новой миссии, проявляя и здесь присущую ему строгость. Недели шли за неделями, и его питомец, даром что не раз отведал неизбежной палки, в конце концов, постиг тонкости латинского языка, письма и счета. Что не мешало ученику спрашивать себя, зачем ему сдались эти ненавистные занятия, придет ли день, когда от них будет прок. А поскольку благоразумия, которое могло бы удержать его от соблазна поделиться этими соображениями со своим наставником, ему явно не хватало, течение уроков никак нельзя было назвать безмятежным.

Тем не менее, если оставить в стороне строптивый нрав питомца, Эфесий не замедлил отметить его исключительные способности во всем, что касалось счета. К примеру, там, где большинству молодых людей приходится держаться традиционного способа, то есть считать по пальцам, чтобы затем объявить на пальцах же результат, Калликст находил верное решение путем одних лишь умственных упражнений. Вскоре он даже научился производить сложные вычисления в уме, не прибегая к помощи абака: доска для счета с камешками на ней большую часть времени пылилась за ненадобностью.

Вилликус при всей своей брюзгливости оставался человеком честным: он признал дарования Калликста и посоветовал хозяину доверить тому ведать доходами с поместий, каковые были немалыми.