JК
Последний легион :: Манфреди Валерио Массимо
Страница: 479 из 582 — Моя Британия!
Он широко раскинул руки, словно желая обнять дорогого и давно потерянного друга. По щекам Амброзина катились горячие слезы, но выражение его лица было загадочным, и глаза сияли каким-то новым, незнакомым светом. А потом он упал на колени и прижал ладони к лицу. Старик погрузился в молитву, обращаясь к хранителям своей родной земли, овеваемый ветром, доносившим до судна запахи Британии, никогда не стиравшиеся в его памяти…
Все остальные смотрели на Амброзина молча, глубоко тронутые его радостью; и вскоре киль лодки зашуршал по ровной гальке, покрывавшей дно у самого берега.
На берег Британии с отрядом сошел один лишь Юба, потому что остальных лошадей товарищи оставили Тетасию в уплату за проезд. Аврелий свел коня по узкому трапу, поглаживая животное, чтобы успокоить. Легионер не уставал восхищаться этим конем, со шкурой черной и блестящей, как вороново крыло, в ясном утреннем свете, казавшемся предвестником весны. Все остальные спустились следом за Аврелием, и Батиат шел последним, с победоносным видом неся на плечах Ромула.
Они сразу направились на север, через зеленые поля, на которых еще тут и там лежали пятна снега, между которыми сверкали пурпурные крокусы. Малиновки, рассевшиеся на кустах, казалось, умолкали только затем, чтобы проводить удивленными взглядами небольшую процессию, шагавшую по тропе. Тут и там среди обширных пастбищ высились колоссальные старые дубы.
Он широко раскинул руки, словно желая обнять дорогого и давно потерянного друга. По щекам Амброзина катились горячие слезы, но выражение его лица было загадочным, и глаза сияли каким-то новым, незнакомым светом. А потом он упал на колени и прижал ладони к лицу. Старик погрузился в молитву, обращаясь к хранителям своей родной земли, овеваемый ветром, доносившим до судна запахи Британии, никогда не стиравшиеся в его памяти…
Все остальные смотрели на Амброзина молча, глубоко тронутые его радостью; и вскоре киль лодки зашуршал по ровной гальке, покрывавшей дно у самого берега.
На берег Британии с отрядом сошел один лишь Юба, потому что остальных лошадей товарищи оставили Тетасию в уплату за проезд. Аврелий свел коня по узкому трапу, поглаживая животное, чтобы успокоить. Легионер не уставал восхищаться этим конем, со шкурой черной и блестящей, как вороново крыло, в ясном утреннем свете, казавшемся предвестником весны. Все остальные спустились следом за Аврелием, и Батиат шел последним, с победоносным видом неся на плечах Ромула.
Они сразу направились на север, через зеленые поля, на которых еще тут и там лежали пятна снега, между которыми сверкали пурпурные крокусы. Малиновки, рассевшиеся на кустах, казалось, умолкали только затем, чтобы проводить удивленными взглядами небольшую процессию, шагавшую по тропе. Тут и там среди обширных пастбищ высились колоссальные старые дубы.