JК
Последний римский трибун :: Бульвер-Литтон Эдвард Джордж
Страница: 137 из 516Сев на упавшем столбе, на том самом месте, где находились так называемые бани Ливии, он нетерпеливо поглядывал на солнце, как бы упрекая его за медлительность. Он ждал недолго. Легкие шаги прошуршали по душистой траве, и вслед за тем между виноградных лоз показалось лицо как будто нимфы – богини этих мест.
– Моя прекрасная, моя Ирена! Как я тебе благодарен!
Но скоро восторженный влюбленный заметил в лице Ирены грусть, которой обыкновенно у нее не бывало в его присутствии. Ее голос дрожал, слова казались принужденными и холодными.
– Не провинился ли я чем-нибудь перед тобой, или случилось какое-нибудь несчастье?
Ирена взглянула на Адриана и спросила:
– Скажи мне, прямо и откровенно – сильно ли огорчит тебя то, если это свидание наше будет последним?
Смуглые щеки Адриана сделались бледнее мрамора, лежавшего у его ног; прошло несколько минут прежде, чем он мог отвечать; улыбка его была неестественна, губы дрожали.
– Не шути так, Ирена, – сказал он.
– Но послушайте, синьор.
– Что так холодно? Называй меня Адрианом, другом, возлюбленным или молчи.
– Если так, то, душа души моей, полнота надежд моих, жизнь моей жизни! – вскричала Ирена со страстным увлечением. – Выслушай меня. Я боюсь, что мы в настоящую минуту стоим над какой-то бездной, глубины которой я не вижу, но которая может нас разлучить навсегда. Ты знаешь истинный характер моего брата и не ошибаешься на его счет, как многие Другие.
– Моя прекрасная, моя Ирена! Как я тебе благодарен!
Но скоро восторженный влюбленный заметил в лице Ирены грусть, которой обыкновенно у нее не бывало в его присутствии. Ее голос дрожал, слова казались принужденными и холодными.
– Не провинился ли я чем-нибудь перед тобой, или случилось какое-нибудь несчастье?
Ирена взглянула на Адриана и спросила:
– Скажи мне, прямо и откровенно – сильно ли огорчит тебя то, если это свидание наше будет последним?
Смуглые щеки Адриана сделались бледнее мрамора, лежавшего у его ног; прошло несколько минут прежде, чем он мог отвечать; улыбка его была неестественна, губы дрожали.
– Не шути так, Ирена, – сказал он.
– Но послушайте, синьор.
– Что так холодно? Называй меня Адрианом, другом, возлюбленным или молчи.
– Если так, то, душа души моей, полнота надежд моих, жизнь моей жизни! – вскричала Ирена со страстным увлечением. – Выслушай меня. Я боюсь, что мы в настоящую минуту стоим над какой-то бездной, глубины которой я не вижу, но которая может нас разлучить навсегда. Ты знаешь истинный характер моего брата и не ошибаешься на его счет, как многие Другие.