Последний римский трибун   ::   Бульвер-Литтон Эдвард Джордж

В передней комнате прекрасной синьоры находились два изящно и богато одетые пажа, любимая в те времена прислуга знатных людей обоего пола.

– Клянусь, – сказал один из этих двух молодых служителей, отталкивая от себя кости, за которыми он и его товарищ старались убить время, – это скучная работа! Лучшая часть дня прошла. Наша госпожа замешкалась.

– А я надел мой новый бархатный плащ, – отвечал другой, с состраданием посматривая на свою щеголеватую одежду.

– Тс, Джакомо, – сказал его товарищ, зевая, – оставь свои фантазии. Какие есть новости, желал бы я знать? Возвратился ли рассудок к его святейшеству?

– Рассудок! Как, разве он сошел с ума? – прошептал Джакомо с серьезным и удивленным видом.

– Мне кажется, что да, если, будучи папой, он не замечает, что может наконец снять свою маску и покрывало. Воздержный кардинал – распутный папа, говорит старая пословица. Что-нибудь, должно быть, сделалось с мозгом этого добряка, если он продолжает жить, как отшельник.

– А! Теперь я вас понимаю. Но, право, его святейшество имеет довольно людей, которые заменяю! его в этом отношении. Епископы заботятся о том, чтобы женщины не вышли из моды, а его преосвященство Альборнос не подтверждает вашей пословицы относительно кардиналов.

– Правда, но Жиль – воин, он кардинал в церкви и солдат в городе.

– Не хочет ли он взять здесь крепость? Как ты думаешь, Анджело?

– Эта крепость – женщина, но...

– Что?

– Синьора расположена более к власти, нежели к любви, она видит в Альборносе князя, а не любовника.