Последний римский трибун   ::   Бульвер-Литтон Эдвард Джордж

Однако же последний разговор внес отчуждение между ними на все оставшееся время, пока они еще были вместе, и рыцари расстались с церемонностью, которая плохо ладила с их дружеским излиянием прошлой ночи, Монреаль чувствовал, что он неосторожно открыл свою душу. Но осторожность была чужда его характеру, когда он находился во главе армии и в полном приливе счастья.

Медленно, с чужим конвоем, Адриан продолжал путь. Когда он по крутому подъему из долины взобрался на гору, то поворот дороги открыл ему всю армию на походе. Адриан заметил высокую фигуру Монреаля на вороном коне; его можно было отличить от других даже на этом расстоянии сколько по великолепной броне, столько и по высокому росту. Так ехал он, гордый своим военным Строем, в цвете надежд, он, предводитель сильной армии, ужас Италии, герой в настоящем и, может быть, монарх в будущем!

Через каких-нибудь три месяца шести футов земли будет достаточно для размещения всего этого величия.



Книга IX

ВОЗВРАЩЕНИЕ

I

ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ВЪЕЗД



Весь Рим был в движении! От Сент-Анджело до Капитолия окна, балконы, кровли были заполнены оживленными представителями народа. Только в угрюмых кварталах Колоннов, Орсини и Савелли царствовали мертвая пустота и мрачное уныние. На этих, скорее укреплениях, чем улицах, не было слышно даже обычных шагов иностранного часового. Запертые ворота, окна, закрытые решетками, угрюмое безмолвие кругом – свидетельствовали об отсутствии баронов.