Поход кимвров   ::   Йенсен Йоханнес Вильгельм

Смелая откровенность Мария наводит на мысль о том тевтоне, которому показали статую и который так невежливо о ней отозвался: в сущности, ответом своим он вынес приговор всему упадочному Риму; Марий тоже был мужлан, он олицетворял возврат от искусства к природе, обратное течение вещей! В Марии возродился старый строгий мужицкий дух республики; Рим поневоле обращался к своим низшим черноземным пластам, чтобы встретить натиск первобытной силы извне. Бюст, изображающий, как утверждают, Мария, во всяком случае, представляет портрет гражданина республиканской эпохи, в чертах топорного лица которого как бы застыло воспоминание о матери – о суровой, привыкшей жертвовать собой римлянке, воспитавшей его в строгости в родном доме, о женщине со вкусами простолюдинки и по-собачьи привязанной к своему роду, одной из матерей республики, соединявшей в себе преданность со свирепостью волчицы!

А это заставляло вспоминать о старинных методах воспитания, о почти забытых розгах; случай поднял нравственность в Риме; благородные римляне сами никуда не годились, но знали, что такое действенная сила. Понимали они толк и в интригах и умели вести игру, но страх подстегивал их, они трепетали, слабый румянец окрашивал дряблые щеки старых сенаторов, и они энергично принялись за дело, заседали день и ночь.