Поход викингов   ::   Оливье Жан

Высокие резные кресла — символ домашнего очага, — стоявшие в домах Эйрарбакки на почетном месте, валялись вперемешку целые с поломанными. На ручках кресел, принадлежащих роду Эйрика, — они уже пересекали Западное море — было изображено колесо рядом с козлиной головой. Покидая Исландию, моряк снова забрал с собой эти кресла. Яростные волны пощадили их. Две бочки и бочонок с пивом, привязанные к толстому бревну, тоже не пострадали. Это было единственное уцелевшее бревно из двадцати погруженных в Эйрарбакки. Вода кипела в трюме, как в котле. Борта «Большого змея» только чудом устояли против такого натиска.

— Ну как, Лейф? Оставила нам буря что-нибудь, чтобы промочить горло?

Против света отчетливо вырисовывалась голова Эйрика Рыжего, склонившегося над люком. Каждая морщинка, каждая складка на лице выдавали его чувства. На людях викинг скрывал владевшие им ярость и гнев, вселяя в других мужество, но здесь, при виде загубленного добра, он не мог сдержаться. И под сорванной маской полубога, насмехавшегося над ураганом, Лейф увидел скорбное человеческое лицо.

— Не беспокойся, Эйрик! Пива у нас хватит до самой Гренландии, хватит и ячменя, чтобы не умереть с голоду и хватит мужества, чтобы победить!

Говоря так, Лейф был послушен велению сердца. Чутье подсказывало ему, что в эту минуту великий викинг нуждается в чем-то другом, кроме беспрекословного повиновения своих спутников.