JК
Приключения Мишеля Гартмана. Часть 1 :: Эмар Густав
Страница: 453 из 614Они выпрямились, подняли головы и безжизненный их взор внезапно сверкнул мрачным огнем.
— Приказывайте, ваше высокоблагородие, что делать надо — сказал Шакал.
Так звали старого зуава.
— Только быть мужчинами. Повторяю, если вы захотите, то в эту же ночь мы выйдем из Седана.
— Говорите, говорите, ваше высокоблагородие!
— Я все приготовил для нашего побега. Попытка, на которую я решаюсь, из самых смелых. Надо пройти через все прусские войска. Не удастся нам, мы все умрем, если же успех увенчает наше предприятие, мы будем свободны и снова увидим друзей и родных.
— Лучше быть убитым, чем оставаться здесь днем долее, — ответил Шакал.
— Приказывайте, командир, — сказал Паризьен, — вы наш начальник, мы вам будем повиноваться.
— Хорошо, но знайте, что я не допущу ни колебания, ни подлой трусости, ни ропота. Я полагаю условием безмолвное повиновение, что бы я ни приказал, чего бы ни потребовал от вас.
— Мы вам будем повиноваться, ваше высокоблагородие, до последней капли крови, до последнего издыхания.
Мишель снял с себя крест и протянул руку к солдатам, говоря:
— Поклянитесь над этим крестом, эмблемою чести, что вы будете мне повиноваться, пока я останусь в вашей главе, пока не освобожу вас от этой клятвы, и повиноваться, не колеблясь, без ропота и не требуя от меня отчета в том, что сочту нужным требовать для вашей же пользы.
— Клянемся! — вскричали солдаты в один голос.
— Приказывайте, ваше высокоблагородие, что делать надо — сказал Шакал.
Так звали старого зуава.
— Только быть мужчинами. Повторяю, если вы захотите, то в эту же ночь мы выйдем из Седана.
— Говорите, говорите, ваше высокоблагородие!
— Я все приготовил для нашего побега. Попытка, на которую я решаюсь, из самых смелых. Надо пройти через все прусские войска. Не удастся нам, мы все умрем, если же успех увенчает наше предприятие, мы будем свободны и снова увидим друзей и родных.
— Лучше быть убитым, чем оставаться здесь днем долее, — ответил Шакал.
— Приказывайте, командир, — сказал Паризьен, — вы наш начальник, мы вам будем повиноваться.
— Хорошо, но знайте, что я не допущу ни колебания, ни подлой трусости, ни ропота. Я полагаю условием безмолвное повиновение, что бы я ни приказал, чего бы ни потребовал от вас.
— Мы вам будем повиноваться, ваше высокоблагородие, до последней капли крови, до последнего издыхания.
Мишель снял с себя крест и протянул руку к солдатам, говоря:
— Поклянитесь над этим крестом, эмблемою чести, что вы будете мне повиноваться, пока я останусь в вашей главе, пока не освобожу вас от этой клятвы, и повиноваться, не колеблясь, без ропота и не требуя от меня отчета в том, что сочту нужным требовать для вашей же пользы.
— Клянемся! — вскричали солдаты в один голос.