JК
Приключения Мишеля Гартмана. Часть 2 :: Эмар Густав
Страница: 125 из 653 — С ума сойти можно!
— Что вас донимает, дружище? — спросил Мишель. — Кто возбуждает в вас такой сильный гнев?
— То, что делается, черт возьми! — ответил Петрус с отвращением. — Есть от чего сойти с ума, измена окружает нас повсюду, нельзя, прости Господи, шагу ступить, чтобы не уткнуться носом в шпиона.
— Объяснитесь, я вас не понимаю.
— Немногих слов будет достаточно, чтоб вы поняли. Пруссия наводнила Францию своими шпионами, более десяти лет они, как кроты, роют под нашими ногами мину, чтобы взорвать нас; и в этой жалкой деревушке, так же точно, как в самых больших селениях, они имели агентов, что доказывается кражей трех фургонов. Меня и приводит в отчаяние, что тут француз, эльзасец, не побоялся служить оружием нашим ожесточенным врагам и изменять отечеству.
— Человек этот презренная тварь, изменник, для преступления его нет оправдания, он заслужил примерную казнь, которая, вероятно, и постигнет его.
— Разумеется, простить ему было бы то же, что признать себя его сообщником. Пусть пруссаки узнают, что мы безжалостны к изменникам. Но французу изменять, таким образом, своей родине — о! это для меня нож в сердце.
— Успокойтесь, друг Петрус, если есть во Франции изменники, то, поверьте, не в народе, а в высших сферах, между сановниками императорского правления, это доказано Вертом и Седаном.
— Что вас донимает, дружище? — спросил Мишель. — Кто возбуждает в вас такой сильный гнев?
— То, что делается, черт возьми! — ответил Петрус с отвращением. — Есть от чего сойти с ума, измена окружает нас повсюду, нельзя, прости Господи, шагу ступить, чтобы не уткнуться носом в шпиона.
— Объяснитесь, я вас не понимаю.
— Немногих слов будет достаточно, чтоб вы поняли. Пруссия наводнила Францию своими шпионами, более десяти лет они, как кроты, роют под нашими ногами мину, чтобы взорвать нас; и в этой жалкой деревушке, так же точно, как в самых больших селениях, они имели агентов, что доказывается кражей трех фургонов. Меня и приводит в отчаяние, что тут француз, эльзасец, не побоялся служить оружием нашим ожесточенным врагам и изменять отечеству.
— Человек этот презренная тварь, изменник, для преступления его нет оправдания, он заслужил примерную казнь, которая, вероятно, и постигнет его.
— Разумеется, простить ему было бы то же, что признать себя его сообщником. Пусть пруссаки узнают, что мы безжалостны к изменникам. Но французу изменять, таким образом, своей родине — о! это для меня нож в сердце.
— Успокойтесь, друг Петрус, если есть во Франции изменники, то, поверьте, не в народе, а в высших сферах, между сановниками императорского правления, это доказано Вертом и Седаном.