Разбойничий тракт   ::   Иванов-Милюхин Юрий

Голубые глаза у нее увеличились икак бы повернулись вовнутрь, они будто постоянно наблюдали за будущим ребенком, а губы стали похожими на губы жены армянина-лавочника – толстыми до неприличия.

На Тереке новый 1815 год оказался не столь студеным, ветра, нагонявшие холод из ногайских степей, наталкивались на хребты близких гор, заставляя скопившуюся в них влагу осаждаться на землю дождем или пушистым снегом. И хотя казаки праздновали приход зимы по старым обычаям, не брезговали они пропустить стаканчик вина и за иноземный праздник, узаконенный Петром Первым, с удовольствием отмечаемый царскими офицерами, стоявшими иногда на квартирах в станицах. Прошло Рождество, за ним дождливое Крещение, а там февраль аукнулся распутицей.

Как раз об эту пору у Софьюшки начались родовые схватки. Узнать из первых рук о рождении у Даргановых ребенка захотелось всем родственникам и знакомым, в хате и возле нее собралось много народа.

– Как там? – вопрошали у сновавших туда-сюда добровольных помощниц мужчины в черкесках, поправляя концы серых башлыков, перекинутых через плечи. Бабы в теплых бешметах тоже навостряли слух. – Не скоро еще?

– Скоро только кошки родятся, да котята потом слепые, в мамкину титьку мордой не попадают, – не выдерживала расспросов повитуха Фекла. – И что за казаки пошли любопытные. Раньше целыми днями пропадали на охоте да на рыбалке.

– Сравнила, то рыбалка, а это дите, – не соглашались служивые.

– За своими бы лучше приглядывали.