JК
Робин Гуд против шерифа :: Кинг Диана
Страница: 17 из 162Неизвестно, чего в движении людей по палубам, трюмам и мачтам было больше: панического ужаса перед водами ласково согретого солнцем пролива (до берега-то, в сущности, было недалеко) либо организованной, деятельной работы.
Во всяком случае, когда замешательство, вызванное происшествием, улеглось; когда определили, что ужасный звук был произведен внезапно лопнувшей перекладиной шпангоута; когда, в конце концов, начавшийся через полчаса прилив позволил без помощи галер сдвинуть «Рагузу» с мели, — можно было возвратиться к осуществлению намеченных планов и жизнь мало-помалу вошла в прежнее русло.
Первым по плану следовало публичное наказание преступника для успокоения расстроенных внезапным происшествием норманнских баронов-военачальников. Толстая плеть, сплетенная из нескольких полос отменной кожи, огромная, задубевшая от времени, матово поблескивала, выглядывая из тяжелой дубовой бочки со зловещим рассолом. Место посреди палубы было расчищено, и публика уже начинала собираться, занимая места на крепких корабельных бортиках из свежей, просоленной морской водой сосны, на стапелях, на пустых бочонках — точно это были скамьи римского амфитеатра. На сей раз, правда, поединок обещал быть неравным: оболганный, беззащитный человек против ужасного творения рук человеческих.
Что ж, нравы людей в то время отличались простотой и кровожадностью. Подобное зрелище было весьма интересным даже для проверенных тяжелыми боями старых воинов. В мире, в котором главенствовало право острого и сильного меча, мало кто знал об истинной справедливости.
Во всяком случае, когда замешательство, вызванное происшествием, улеглось; когда определили, что ужасный звук был произведен внезапно лопнувшей перекладиной шпангоута; когда, в конце концов, начавшийся через полчаса прилив позволил без помощи галер сдвинуть «Рагузу» с мели, — можно было возвратиться к осуществлению намеченных планов и жизнь мало-помалу вошла в прежнее русло.
Первым по плану следовало публичное наказание преступника для успокоения расстроенных внезапным происшествием норманнских баронов-военачальников. Толстая плеть, сплетенная из нескольких полос отменной кожи, огромная, задубевшая от времени, матово поблескивала, выглядывая из тяжелой дубовой бочки со зловещим рассолом. Место посреди палубы было расчищено, и публика уже начинала собираться, занимая места на крепких корабельных бортиках из свежей, просоленной морской водой сосны, на стапелях, на пустых бочонках — точно это были скамьи римского амфитеатра. На сей раз, правда, поединок обещал быть неравным: оболганный, беззащитный человек против ужасного творения рук человеческих.
Что ж, нравы людей в то время отличались простотой и кровожадностью. Подобное зрелище было весьма интересным даже для проверенных тяжелыми боями старых воинов. В мире, в котором главенствовало право острого и сильного меча, мало кто знал об истинной справедливости.